Однажды летним днем. Наталия Антонова

площадку, хотела позвать на помощь. А там этот парень. Он понял меня, хотя я не могла толком говорить, и вошёл туда.

      – А вы?

      – Я тоже. Он выбил у Виолетты пистолет, затолкал её в ванную, запер дверь и сразу вызвал «Скорую» и полицию.

      – А дальше?

      – Дальше всё как в тумане, – две крупных слезы стекли по щеке девушки.

      – Вы позвонили своему отцу?

      – Нет.

      – Почему?

      – Мама в последнее время плохо ладила с ним. И тётя Мара говорила, что папа маме изменяет. И я была зла на отца и из-за мамы, и из-за Филиппа. Я думала, что он и меня захочет выдать замуж за того, кто ему нужен.

      – Кто такая тётя Мара? – спросил следователь.

      – Сестра моего отца.

      – Вы поддерживаете с ней отношения?

      – Да, конечно, я очень люблю её. И она меня тоже.

      – Напишите её адрес и телефон, – Наполеонов пододвинул к девушке лист бумаги. И Ирина послушно выполнила просьбу следователя.

      – Ирина Евгеньевна, вы считаете, что вашего брата убила гражданка Потапова?

      – Я не знаю, – потупилась Ирина, – мне казалось, что Виолетта не способна на это. Но ведь у неё в руках был пистолет, из которого убили Филиппа. – Девушка вопросительно посмотрела на следователя.

      – Ирина, когда вы вышли из лифта и направились к своей квартире, вы не слышали выстрела?

      Окунева замялась, и следователь догадался, что в это мгновенье девушке очень хотелось сказать: «Да, я слышала». Но всё же она не стала лгать и покачала головой.

      Вопросов у Наполеонова к сестре погибшего больше не было, по крайней мере, на данный момент, и он решил не мучить девушку понапрасну, подписал ей пропуск, попросив напоследок на время оставить следствию свой телефон.

      Ирина если и удивилась его просьбе, то ничем не проявила своего удивления, беспрекословно выполнив просьбу следователя, достала сотовый из кармана и положила его на стол следователя.

      Наполеонов заполнил какую-то бумагу и протянул ей.

      – Что это?

      – Расписка, что ваш телефон у нас.

      – Не надо, – отмахнулась Окунева, – я вам и так верю.

      – Верю, не верю, это не здесь, – пробурчал следователь, – возьмите и идите.

      Девушка послушно засунула бумагу, выданную следователем, в карман и покинула кабинет.

* * *

      Выйдя из здания Следственного комитета, Ирина Окунева медленно побрела к автобусной остановке. Смерть брата выбила её из колеи. Она не могла поверить, что Филиппа больше нет в живых. Всё её существо протестовало против этого. Но в то же время она знала, что это так. И никуда от этого не уйти, не убежать. Ирина не знала, что делать, как спастись от этой невыносимой боли, разрывающей её душу.

      Девушка знала, что многие из её знакомых живут со своими братьями и сёстрами как кошка с собакой. Но у них с Филиппом всё было по-другому. Они с детства дружили и отлично понимали друг друга. Хотя разница в четыре с половиной года в детстве и кажется значительной, но потом она как-то сглаживается. Ирина рано повзрослела, и Филипп видел в ней не только сестру, но и друга. А она не помогла ему, не защитила его, корила себя девушка. Хотя что она могла сделать для