Горькое лекарство. Ирина Градова

нужно было все делать не так, а время-то упущено…

      – Это кто сказал?

      – Хирург из центра, куда устроилась Оля. Спасибо ему и ее начальству – для сотрудников существуют скидки. Маше провели целый ряд операций, но гарантий никаких не давали. Мы надеялись, что удастся поставить ее на ноги, но напрасно! Хорошо еще, сильные обезболивающие удавалось в центре доставать, ведь это такая проблема! Что теперь делать будем, ума не приложу…

      – У Маши боли?

      – Да еще какие – она криком кричит иногда!

      – Получается, ноги она чувствует?

      – Даже и не знаю, что сказать – болит все, от ступней до позвоночника!

      – Могу я увидеть ее снимки? Все, что есть – рентген до и после операции, КТ, МРТ?

      – У меня есть только то, что Оля из Всеволожска забрала. То, что в медицинском центре делали, у них и осталось.

      – Ну, хоть это давайте.

      Когда Ольга Сергеевна принесла два рентгеновских снимка и больничную выписку, Мономах какое-то время изучал их, а женщина сидела рядом, почти не дыша, словно боясь нарушить священное таинство. Наконец, он поднял на нее глаза.

      – Жаль, что больше ничего нет, но это можно исправить: вы имеете право затребовать все данные в медицинском центре. Сделайте это. Если не выйдет, я сам им позвоню.

      – Вы… вы думаете, Маше можно помочь? – недоверчиво, но в то же время с надеждой спросила Ольга Сергеевна.

      – Трудно сказать, не видя результатов всех хирургических вмешательств, – уклончиво ответил Мономах. – Но иногда наличие болевого синдрома – это плюс, а не минус. Я не говорю, что Маша снова будет ходить – такого прогноза вам никто не даст, но, даже если и нет, мы, по меньшей мере, избавим ее от постоянной боли.

      – Ох, Владимир Всеволодович, если бы только получилось, а? Это… это было бы просто прекрасно!

      – Почему Оля не пришла ко мне с этой проблемой? Она же знала, чем мы занимаемся!

      – Думаю, побоялась.

      – Чего?

      – Того, что вы… ну, что вы на нее в обиде.

      – За что?

      – За то, что выбрала деньги, ушла в другое место, хотя вы к ней хорошо относились…

      – Какая ерунда – это-то тут при чем?! Речь же о чисто медицинском вопросе!

      – Я говорила Оле, но она посчитала, что в ее медицинском центре врачи справятся не хуже… Правда, пришлось заплатить, но ведь дали большую скидку – почти семьдесят процентов!

      – А мы бы сделали все то же самое бесплатно… Да ладно, чего сейчас-то говорить, – оборвал он сам себя. – Добудьте все материалы по лечению Маши, ладно? Потом мы ее обследуем, прикинем, чем помочь.

      Он поднялся, собравшись уходить.

      – Владимир Всеволодович, – уже на пороге тихо проговорила Ольга Сергеевна, – вы не знаете, когда нам Олю выдадут? Ну, тело, то есть…

      – Речь ведь об убийстве, понимаете? – покачал головой Мономах. – Нужно время, чтобы все исследовать… Но это ненадолго, ведь известно, как именно погибла Оля, поэтому, думаю, через несколько дней.

      – Спасибо вам!

      – За