Атриум. Алекс Соколова

сжимая кулаки до побеления костяшек.

***

      На улице стоял день. Ритка решила прогуляться, потому что находиться в помещении становилось невыносимо. Она вышла в парк, который прилегал к территории отеля. Людей здесь почти не было. Лишь пару игроков, которые, как и Рита, решили подумать о тяжкой своей судьбе.

      Деревья стали уже совсем зелёные. На улице была приятная теплота. Тихий ветер иногда беспокоил умиротворённую листву. Рита села на лавочку. Она откинула голову наверх и посмотрела в небо. Облака там спокойно плыли в одном направлении. Девушка выдохнула. Да, это действительно то, что она хотела. Спокойствие.

      В её прежней жизни бо́льшую часть времени занимали недосып и стресс. Она как стрекоза носилась между столиками, обслуживая клиентов придорожной забегаловки. Иногда брала по две смены разом. И порой выслушивала упрёки хозяйки. А чтобы потешить самолюбие эта сука ещё и выписывала штрафы. Не только Ритке, всем своим подчинённым. Рита хотела бросить всё, сбежать, переехать в другой город, начать новую жизнь. Но не могла. Не могла бросить семью. А без законченной школы её кроме забегаловок и не брали никуда. Это был чёртов замкнутый круг.

      Ритка вздохнула. Если бы не Сергей, она сдалась на первом этапе. Но судьба решила иначе.

      Тут послышалось шарканье шагов, а затем тянущееся «кхм». Ритка повернула голову вбок.

      – Рефлексируешь? – это был её брат. Он тяжело улыбнулся и присел рядом. В руке парень держал недокуренную сигарету.

      – Где ты достал? – Ритка кивнула на окурок. Сергей вынул из-за пазухи пачку, а затем отдал её сестре с зажигалкой в придачу.

      – В баре, – он хмыкнул. – На самом деле я удивлён, что отель не пропах дымом.

      Ритка закурила и вернула зажигалку брату.

      – И почему же ты здесь?

      – Привычка. Я же дома никогда не курил, всегда на улице. Да и дышится здесь легче, – он полностью развалился на лавочке. – И тебя вот нашёл. О чём думаешь?

      – Ни о чём, – коротко ответила она. Но это было далеко неправдой.

***

      После не самого откровенного разговора с сестрой парень вернулся в свой номер. Он с размаху плюхнулся на кровать, которая отпружинила, подбросив тело вверх. Сергей протяжно выдохнул. Мягкие подушки под головой, чистое пахнущее моющим гелем постельное бельё, и до пылинки вылизанная комната. Всё это сильно отличалось от его родного дома. Было таким идеальным и одновременно холодным. Сергей сейчас всё бы отдал, чтобы вернуться в свою самую уютную каморку, где они всей семьёй смотрели по вечерам телевизор, где он пытался вдалбливать науку в не самый усердный мозг Антона, и где заботливо укрывал маму одеялом, когда та засыпала. Парень представлял это, закрыв глаза. Он думал, что сможет хоть чуть-чуть поспать. Время – будто резина. Так долго и томно. Вот почему приговорённым к смертной казни не говорят их точное время исполнения приговора. Время – самая ужасная пытка.

      Сергей открыл глаза. И перед ним тут же мелькнуло наполненное страхом и болью кричащее лицо. Прямо напротив кровати висела копия репродукции Мунка «Крик». Сергей не раз видел эту картину