Маленький дракон с актерского факультета. Лариса Олеговна Шкатула

столе в гостиной стоял горячий самовар и на расписном блюде высилась гора аппетитных румяных плюшек.

      Она больше не протестовала против заботы Венусты Худионовны – тем более, что теперь они станут служить одному общему делу, с которого один из них, кстати, может и не вернуться, хотя историки упорно избегают говорить на эту тему.

      Рассуждая так, девушка встретила внимательный взгляд старой профессорши.

      – Эх, Катенька, щитом-то ты свои мысли закрыла – хвалю, неплохо это у тебя получилось! – а по лицу твоему всё прочитать можно. Неужели ты думаешь, не примем меры безопасности, отправляя тебя с таким ответственным заданием?

      Не дают Звягинцевой почувствовать себя героиней! Можно подумать, она каждый день на подобное решается!

      На лекциях она никак не могла сосредоточиться и просто автоматически записывала всё, что говорил лектор. Сидящая рядом приятельница попыталась было её разговорить: о чем Звягинцева так задумалась, но Катя отбивалась от неё однозначными фразами. Кажется, невпопад, потому что заметив обиженное выражение лица однокурсницы, решила попросту замолчать.

      Домой она опять торопилась. Подруги шутили: красивый сосед, что ли? Дома была одна Венуста Худионовна, которая заставила её поесть горячего супа и жаренную картошку, не обращая внимания на протесты девушки.

      – Тебе сейчас понадобятся силы, – сказала она.

      – А кто со мной будет заниматься? – поинтересовалась Катя, уплетая вкусный наваристый суп.

      – Я, кто же ещё, – ответила старый историк. – Ты ешь, а я пойду, переоденусь…

      Всем бы быть такими старушками!

      Из своей комнаты Венуста Худионовна вышла в серой фланелевой рубахе и черных галифе, заправленных в мягкие кожаные сапоги.

      На вид сейчас ей было не больше пятидесяти лет. И перед Катей предстала уже не старушка, а подтянутая моложавая женщина в хорошей спортивной форме. Она протянула девушке прямоугольной формы сумку из светлой кожи, изукрашенную узорами тоже из кожи, но более темного оттенка.

      – Переоденься, – коротко бросила она и легко села в старинное с бархатной обивкой кресло, забросив нога за ногу. – Поспеши, Катюша, у меня мало времени.

      – Вы торопитесь?

      – Конечно, молодильное снадобье действует всего два часа.

      – Так мало? – разочаровалась Катя.

      – Если бы удалось добиться более продолжительного действия, мое снадобье называлось бы уже "лекарством от старости".

      – Значит, это всё сказки, что в обмен на душу можно получить вечную молодость?

      Венуста Худионовна расхохоталась.

      – Очень мило! Ты ассоциируешь меня с нечистым?

      Она встала, чтобы помочь Кате застегнуть вполне современный комбинезон, ладно обтягивающий тело.

      – Иди за мной, – кивнула девушке историк и направилась к двустворчатому шкафу, стоящему рядом с сервантом; шкаф темнел отшлифованными временем боками и прежде ничем не привлекал Катиного внимания. Как она теперь поняла, напрасно.

      Профессорша