Молот Тора. Юрий Вяземский

хотел от тебя избавиться.

      Хельги ему учтиво ответил:

      – Если бы я не уважал тебя как своего старшего друга и наставника, я бы тут же предложил закончить разговор. Однако прошу тебя: никогда при мне не клевещи на моего благодетеля, конунга Эйвинда. Он воспитал меня так, как родных сыновей не воспитывают.

      – То-то и оно, что так не воспитывают. Родных-то, – сказал Эндот, и разговор на этом так или иначе закончился.

      Отец Хельги, Авальд Добрый, когда-то сказал сыну, что в Хель отправляются не только трусы и предатели, но также неблагодарные, которые сродни предателям и трусам. Хельги эти отцовские слова на всю жизнь запомнил.

      37

      Хельги уже год жил у Асы, когда однажды, в то время когда он упражнялся в метании копья, к нему стали задираться трое разряженных молодцов, только что приехавших в Харальдстадир и Хельги незнакомых. Среди них выделялся и ростом, и шириной плеч молодой человек в красном суконном платье; на правой руке у него было тяжелое золотое обручье, на голове – шелковая шапка, вытканная золотом и обитая золотой цепочкой.

      – Что за девица тут за копья хватается! – воскликнул он, глядя на Хельги, и спутники его захохотали.

      Хельги не стал отвечать.

      – Я с тобой говорю, длинноволосая! – не унимался задира. – Какого рожна ты вырядилась в мужчину?!

      Тут Хельги огладил свои золотистые волосы и говорит:

      – Не нравятся мне твои злые речи, незнакомец!

      – А мне твои руки не нравятся. Сроду не видывал таких тощих рук. И женщина, думаю, будет тебя сильнее. Как ты этими тощими руками смеешь обнимать Асу?

      Хельги отложил в сторону копье, осмотрел свои руки и, к ним обращаясь, сказал:

      – Придется вам, тощие руки, призвать к порядку невежу и отомстить за мать конунга.

      – Это еще не известно, кто за нее будет мстить, – возразил незнакомец.

      Тут же договорились, что три дня ждать не будут, отойдут в сторону и будут биться на мечах до первой раны. Было условлено, что тремя марками серебра должен откупиться тот, кто будет ранен.

      Сражались не по правилам и даже имен своих не назвали перед началом поединка.

      Противник Хельги достался настолько умелый, что Хельги никак не удавалось его ранить. Множество ударов было нанесено с обеих сторон, ловкие, стремительные выпады были сделаны, по два щита изрубили и хотя бы царапину кто-то из них заработал! Когда последний, третий щит пошел в дело, задира в шелковой шапке вдруг отпрянул назад и в ярости воскликнул:

      – Не хочу дальше тупить свой меч! Мне его Аса подарила! Считай, что три марки твои.

      – Они будут моими, когда я тебя раню, – отвечал Хельги.

      – Это мало кому удавалось. Не хочешь три марки – возьми золотое обручье! – еще яростнее воскликнул молодой человек, снимая с руки браслет и протягивая его Хельги.

      А тот отвечает:

      – Меня зовут Хельги. А тебя как?

      – Бьёрн. И прозвище у меня Железный Бок, потому что меня не берет никакое оружие.

      – Ну, это я понял, – сказал Хельги.

      – А