Цикл «Гниль». Роман Бабаян

десятков раз. Руководство не предполагает, что кто-либо помимо Харламова и работающих здесь ученых в курсе существования подвала. Поэтому поймать его им не удавалось, а камеры установленные в процедурных кабинетах записывают лишь их полоумные эксперименты. Пройдя в комнату ведущую хронику происходящего Кирилл отметил для себя время назначенное на отход и возвращение в палату. Толстая, почти полностью исписанная, тетрадь легла на стол. Листая до пустых мест в глаза бросались зарисовки людей очень странного вида, отдельные их части и деятельность на которую они способны с описанием. Ужас хранящийся в тетради не подвластен логике, но он есть, здесь и сейчас.

      – Такс, посмотрим чем вы занимались на этой неделе господа ученые. – Кирилл взяв в руки компьютерную мышь заходил в архив и просматривал то, что попало в картотеку вплоть до сегодня. Найдя нужные файлы он надел наушники оставляя одно ухо следить за обстановкой и приготавливаясь вести конспект увиденного. Файлов было несколько, начав с первого и ожидая загрузку, он всматривался в монитор. Тетрадь с записями была под рукой и готова насытиться новыми фактами бесчеловечного обращения с душевнобольными. Всё, что имелось в записях поражало своей жестокостью и фантастичностью, так что взглянув на это в первый раз можно было принять всё написанное за бред сумасшедшего. Оно было бы прекрасно если бы не являлось правдой. Монитор начал мерцать и картинка отобразилась.

      Запись с камеры номер шесть: кабинет исследования памяти. В помещении стояло несколько столов с возможностью фиксации подопытных к полу и столешнице железными цепями. У входа стоял охранник с электрошоком, Кирилла аж передернуло от одного его вида, и шестом для ловли диких зверей. У доски, словно изъятой из университета, стоял странного вида мужчина с надетыми на ноги кандалами и мелком в руках. Человек шатался и выглядел измученным. Доктор Харламов с безопасного расстояния тыкал в него указкой приказывая попробовать. Пациент рычал и скалился, больше агрессивных действий он не предпринимал. После десяти минут уговоров, промотанных дабы не терять драгоценное время, больной повернулся к доске и начал писать. Он расписывал простенькую школьную формулу по физике, а доктор хлопал в ладоши и как ребенок радовался успехам своего визави. Написав одну он принялся выводить еще и еще, после трех успешных задачек охранник вручил тому кусок мяса при-проваживая на свое место и пристегивая к столу и полу. Далее на сцену вывели еще одного подопытного, их в комнате помимо ученого и надзирателя было двое. Второй мужчина худощавого телосложения, такого, что одежда на нем висела, а мяса на костях почти не было. Для него перевернули доску, превратив ее в стол и установили логические тренажеры для обезьян. Участвующий в этом эксперименте должен был просовывать различные геометрические фигуры в специально предназначенные прорези. Сначала всё шло довольно хорошо, квадраты и овалы