Шелковая лента. Ольга Романовская

мне ванну.

      Может, вода смоет с нее всю грязь? И легкое жжение между ног пройдет.

      – Милорд ждет вас к обеду. Он просил непременно прийти.

      – А обед скоро?

      Сквозь копну спутанных волос Стефания наблюдала за тем, как служанка готовит умывание, распахивает портьеры. Яркий свет резанул по глазам, заставив зажмуриться.

      – Скоро. Уже за полдень, миледи, вы долго почивали. Оно и неудивительно, – понимающе улыбнулась горничная.

      Стефании хотелось крикнуть, что ее не с чем поздравлять, но промолчала: перед слугами нужно держать лицо.

      Вспомнив о том, кто она: виконтесса Сибелг, Стефания жестко приказала:

      – Задерни портьеры. Не желаю, чтобы меня кто-то видел.

      Хватит киснуть, нужно смириться и жить дальше. Если муж не уважает ее, то хотя бы слуги должны ходить по струнке.

      – Кто, миледи? – рассмеялась горничная. – Рядом бойниц нет, разве какой глазастый мореход углядит.

      План провалился. Пришлось смириться, что даже служанка ей командует.

      Обернувшись одеялом, Стефания встала, кинула взгляд на простыни и тут же отвернулась: кровь.

      Пока горничная аккуратно складывала грязную простыню, чтобы торжественно вывесить на надвратной башне, Стефания подошла к окну и глянула вниз. В голову закралась шальная мысль: не броситься ли вниз? На небесах нет боли и унижений, лучше суд Божий, чем жизнь с Ноэлем Сибелгом. Страшно, страшно умирать! Но там ведь покой, там с ней не станут обращаться, как со шлюхой.

      У Стефании дрожали колени, когда она мокрыми от пота пальцами потянулась к оконной задвижке.

      Холодный поток воздуха, заставил служанку поднять голову и в ужасе вскрикнуть:

      – Миледи, побойтесь Бога! Что же вы такое творите?!

      Стефания не слушала. Она стояла в проеме окна, смотрела вниз, подставив лицо студеному ветру, и никак не могла сделать шаг.

      – Миледи, ради всего святого, не пугайте меня! – взмолилась служанка. Бедняжка побелела как полотно. – Сойдите с окошка, я его закрою. Еще оступитесь ненароком или простудитесь. Что милорд скажет?

      Она болтала всякую чепуху, Стефания не слушала. Она сползла по стене на подоконник, закрыла лицо руками и разрыдалась. Горничная смотрела на нее и не могла понять причину странных слез.

      По-прежнему всхлипывая, Стефания встала, побрела обратно к кровати. Нет, никуда она сегодня отсюда не выйдет. Супруг может избить ее, но не заставит изображать счастье перед гостями.

      Служанка поспешила закрыть окно, причитая, что в такой холодный денек негоже пускать стужу в дом.

      Одеяло сползло. Жгучий стыд краской залил лицо Стефании. Нет, вовсе не потому, что горничная видела ее обнаженной – из-за следов позора на теле. Только сейчас Стефания заметила красные пятна и синяки на коже от грубых поцелуев. Схватка за честь оказалась неравной, виконтесса проиграла.

      – Отчего рыдаете, миледи? Веки опухли, глаза красные, – укоризненно покачала головой горничная. – Давайте