Охотники на мамонтов. Джин М. Ауэл

продолжались, и не только по утрам. Эйла сказала, что может выяснить причину такого болезненного состояния, осмотрев Фрали. Но Фребек поднял страшный шум, едва она заговорила об этом. Он заявил, что если она и вытащила кому-то кость из горла, то это еще не значит, что ей известны тайны целительства. Слова Эйлы не убедили его, и он не желал, чтобы чужая женщина давала Фрали дурные советы. Крози тут же уцепилась за возможность поспорить с ним. И в итоге, чтобы остановить их перебранку, Фрали сказала, что чувствует себя прекрасно и вообще не нуждается в помощи.

      Ободряюще улыбнувшись этой несчастной женщине, Эйла, захватив по пути пустой бурдюк для воды, направилась вместе с Диги к выходу. Пройдя очаг Мамонта, они вошли в очаг Лисицы, где жил Ранек; темнокожий мужчина мгновенно поднял голову и посмотрел на женщин. Они проследовали дальше через Львиный очаг и просторное помещение первого кухонного очага, и все это время Эйлу не покидало ощущение, что он провожает их взглядом до самого выхода, и она с трудом сдерживала желание обернуться.

      Откинув край занавеса, женщины покинули дом, и Эйла зажмурила глаза от неожиданно яркого света. Голубое небо было совершенно чистым, и потоки солнечных лучей щедро заливали землю. Наконец-то выдался один из тех чудесных теплых осенних дней, которые воспринимаются как драгоценный подарок и оставляют приятные воспоминания на весь грядущий зимний сезон с его яростными ветрами и обжигающим холодом. Эйла радостно улыбнулась, приветствуя ласковое солнце, и вдруг ей вспомнилось – хотя она очень редко думала о тех далеких годах, – что Уба родилась именно в такой чудесный день, первый теплый осенний день, выдавшийся после того, как клан Брана нашел ее.

      Земляной дом и жилая площадка перед ними располагались на пологом склоне обращенного к востоку высокого речного берега, примерно на полпути к реке. С этого места открывался отличный вид на окрестности, и Эйла остановилась ненадолго, чтобы оглядеться. Яркие солнечные лучи играли на сверкающей водной глади, и быстрый говорливый поток, вступая в игру солнца и воды, напевал свою веселую песню, уносившуюся в туманную дымку противоположного берега. Широкий стремительный водоток, проложивший себе путь в этих обширных степных землях, ограничивался валами выветренных глинистых берегов.

      Вся речная долина от верхнего уровня, где начиналась степная равнина, до кромки воды была изрезана глубокими оврагами, на обрывистых склонах которых можно было видеть красновато-желтые лессовые отложения, уходящие в толщу земли; год за годом во времена весеннего половодья обильные дожди, тающие снега и мощные потоки воды, стекавшие с огромных северных ледников, трудились над созданием этой причудливой береговой линии. Редкие одинокие лиственницы и сосны гордо вздымали свои зеленые головы, возвышаясь над чахлыми зарослями сбросившего листву кустарника в пойме. Вдоль самой кромки воды вниз по течению тянулась узкая полоса камыша, перемежавшегося с острыми пиками рогоза и тростника. Верховья реки были скрыты за поворотом, однако