Охотники на мамонтов. Джин М. Ауэл

лишь оживляющего луча света, чтобы Ридаг смог разглядеть богатые запасы собственных знаний.

      И самое главное, что его сверстники тоже осваивали язык жестов. Впервые в своей жизни Ридаг мог полностью выразить свои мысли, и ему хотелось, чтобы эта игра никогда не кончалась. Дети, с которыми он вырос, с радостью восприняли его выдающиеся способности к ручному разговору с помощью знаков. Они и раньше умели общаться с ним и понимали, что у него есть свои особенности, из-за которых он не может нормально говорить. Однако дети не могли согласиться с предубеждением взрослых, считавших, что Ридагу просто не хватает ума. И Лэти, как это зачастую бывает со старшими сестрами, уже много лет «переводила его тарабарщину» на язык, понятный взрослым обитателям стоянки.

      Процесс обучения шел полным ходом, постепенно дети поняли, что новая игра достаточно сложна, и увлеклись ею еще больше. Эйла заметила, что Ридаг уже исправляет их жесты, а они выясняют у него правильное значение ручных знаков и жестов. Наконец-то он мог занять достойное место в компании своих сверстников.

      По-прежнему сидя рядом с Неззи, Эйла наблюдала за детьми, общавшимися на языке знаков. Она улыбнулась, представив, что бы подумала Иза о детях Других, которые говорили на языке клана и одновременно смеялись, выкрикивая непонятные слова. «Наверное, – решила Эйла, – мудрая целительница смогла бы разобраться в такой путанице».

      – Да, должно быть, ты права. Это его родной язык, – сказала Неззи. – Просто удивительно, как быстро он все воспринимает. Я и не подозревала, что у плоско… как ты называешь их?

      – Клан. Они говорят: «Мы – члены клана». Это означает… семья… люди… разумные существа. Например, клан Пещерного Медведя, то есть племя, которое почитает Великого Пещерного Медведя. А вы говорите: «Мамутои, охотники на мамонтов, которые почитают Великую Мать», – ответила Эйла.

      – Клан… Я не знала, что они могут так говорить, даже не представляла, что можно так много сказать с помощью ручных знаков… И мне еще не приходилось видеть Ридага таким счастливым… – Женщина нерешительно умолкла, и Эйла почувствовала, что та хочет сказать еще что-то важное, но не знает, как лучше выразиться. Она молча ждала, давая Неззи возможность собраться с мыслями. – Я удивилась, что ты так быстро приняла его, – продолжала Неззи. – Некоторые люди вообще отказываются признавать его за человека, а большинство просто чувствуют себя неловко рядом с ним. А ты отнеслась к нему так, словно давно знаешь его.

      Изучающе глядя на старшую женщину, Эйла медлила с ответной репликой, не уверенная в том, стоит ли рассказывать сейчас о своем прошлом. Наконец, приняв решение, она сказала:

      – Когда-то я знала ребенка, похожего на него… моего сына. Моего сына Дарка.

      – Твоего сына! – Неззи была потрясена, но Эйла не заметила в ее голосе и тени того отвращения, которое было столь очевидным в голосе Фребека, когда он прошлым вечером высказывался о плоскоголовых и о Ридаге. – У тебя был смешанный сын? Где же он? Что