.

гораздо приятнее Олеговой «Балканки». Сосед не только любит красивые вещи и ухаживает за собой, но даже курит дорогие сигареты. Не удивительно, что муж считает его голубым. Для Олега тот, кто моется чаще одного раза в неделю, уже не мужик.

      – А потом почему не развелась?

      – Когда потом?

      – Ну, тогда, – Игорь протягивает руку к моему лицу и большим пальцем поглаживает синяк на щеке.

      – Мне некуда было идти. К тому моменту я уволилась с работы, собственного жилья у меня не было. У меня даже родителей не было! Куда идти?

      – Бедная сиротка! А теперь что, дом, работа и родители появились?

      – Откуда? – хлопаю ресницами в ответ.

      – Тебе лучше знать. Раз теперь, два года спустя, ты решила от него сбежать, наверно откуда-то появились.

      – Если бы. Мне и сейчас некуда идти. Ни дома, ни денег, ни одного близкого человека, способного поддержать, – уже всхлипываю я. – Как выжить? Одна я не справлюсь…

      Игорь присаживается возле меня на корточки. Руки сами тянутся к его шее. Я втыкаюсь носом ему в плечо и реву, как ребенок.

      – Не плачь, соломинка, – приговаривает он, поглаживая меня по голове. – Всё будет хорошо. Будет у тебя еще и дом, и семья.

      – Да, камера и надзиратели.

      – Брось! Кто поверит, что ты убила Катьку?

      – Я верю.

      Игорь напрягается, я отстраняюсь от его плеча и отворачиваюсь к окну.

      – Вот так сюрприз! Что значит «я верю»?

      – Я ее ударила, – слезы собираются в уголках глаз. – Дала пощечину, Катя упала и заплакала, а я сбежала. Что если она ударилась головой и истекла кровью?

      – Дин, ну что ты как маленькая? Если бы все произошло так, никого бы не стали подозревать, а закрыли дело как несчастный случай. Раз менты ищут убийцу, значит, Катьке, как минимум, зверски размозжили череп.

      Перед глазами встает Катино лицо, искаженное болью, ее голова, обезображенная рукой маньяка. К горлу подступает ком. Кровь стучит в висках. Я подкидываюсь и еле успеваю добежать до унитаза.

      – Убийца хренова, – летит вдогонку.

      Я полощу рот водой, когда в зеркале появляется отражение Игоря.

      – Одного не могу понять, – опирается о дверной косяк он. – Почему вы так любите подонков?

      – Кто мы?

      – Женщины. Почему бросаете хороших парней ради отморозков, живете с садистами, и, даже когда уходите, продолжаете им подчиняться?

      – Я никому не подчиняюсь.

      – Да, а почему тогда возвращаешься к нему среди ночи?

      – Ни к кому я не возвращалась! – поворачиваюсь к Игорю и по инерции встряхиваю руками. Брызги каплями оседают на его джинсах. – Я пришла, чтобы найти улики.

      – Какие улики? – снимает со змеевика полотенце и прикладывает к мокрым пятнам он. – Ты что, Джессика Флетчер?!

      – Нет, я Дина Паукова. А ты, вместо того, чтобы кричать на меня, лучше бы помог!

      – С какой это стати?

      – С той же, с которой ты спросил, откуда у меня синяки, насильно притащил к себе в дом, впихнул