Собирание игры. Книга первая. Таинственный фьорд. Игорь Саврасов

наливая в стакан остатки бодрящего напитка. За «прибыля́» в наших радостных открытиях новых впечатлений!

      – Ух, как витиевато! Креативненько! Как истинный депутат: и «дали светлые отразил» и себя не забыл. – съязвила Алёна Игоревна.

      – Будет! Будет и прибыль, и креатив! Ещё какие! – раздался неприятный, вкрадчивый голос с левого балкона – Извините, снова вмешиваюсь… На «Титанике» не довелось побывать, но Он, Хозяин, конечно же, всё регулирует и управляет. Но всё до известной степени… И подлавливать, э-хе-хе, мы никого не собираемся! Люди и сами в капканах своих дерзновений или, наоборот, болот духа.

      – Какой ещё Хозяин? А вы-то кто? – раздражённо воскликнула Алёна.

      – Да Хозяев-то, собственно, несколько… Кто-то именует их Бог, Чёрт, Высший судья, Творец. Есть поменьше: Сочинитель, например, или Тролль, или Ведьма… У-у! Мы ещё пообсуждаем с вами сию темку! А я? Я уже представился: Воловьев-с. А на собрании, куда мы вскоре вместе проследуем и ещё что-то, ну пока чуть-чуть… раскрою-с. – лицо этого господина всё время то застывало саркастическим ядовитым студнем, то этот студень расплывался масками: такой, например, ядовитой, умилённой маской двуличия, даже рябью «столичия». Рябью неуловимого. – И о вас разузнаем-с, друг о дружке… ха! Кто – друг, а кто – подружка, ха! Пра-а-шу в нашу кают-компанию! Она же – и музыкальный салон, дражайшая Алёнушка Игоревна, – для вас. И инфернальная комната с рулеткой, ломберным и шахматным столами. Пианино – класс! Отвечаю! Сам настраивал! А рулеточку и картишки вы любите, кропотливый вы наш, Викто́р Семёныч. Обозначена сия каюта двумя ромбиками,… ну как на моей рубашоночке: чёрненький и красный. Вот-с, через четыре каюты в направлении к носу корабля.

      Кают-компания оказалась просторной, двухкомнатной, этакой диванно-салонной гостиной для светских развлечений и интеллектуального досуга. Библиотечные шкафы, заполненные книгами на разных языках, прочая мебель, да весь интерьер и декор были изысканными, солидно-дорогими: красное дерево, бронза, бархат и щёлк. Стиль начала двадцатого века: модерн и его расплывчатый шлейф – ар-деко.

      Туристы из группы «Магия Балтики» (всего-то семь человек!) расположились на диванах и в креслах. Старались сидеть обособленно, «сохраняя лицо выдержанным, на французский манер». В стороночке, возле пианино, на высоком вращающемся круглом стуле восседал Воловьев. Он непрерывно поворачивался на сотню градусов вправо-влево (точно внутри него работал психорадар!) и эта его суетливая вертлявость обнаруживала то ли действительное, то ли кажущееся косоглазие. Мало косоглазие – разноглазие! Один глаз аквамариново-льдистый, другой – а другого словно и нет вовсе. Эта иллюзорность не была бы проявлена, если бы «треугольчатый» не снял на минутку свои очки. Похоже – опрометчиво. Но другой фокус он явно демонстрировал: из одной руки, расположенной выше, в другую, опущенную вниз руку «стекала» колода карт. И если бы только вниз! Эта колода затем послушно «струилась» вверх. Нет же – это не карты, это вода! «Вода» из крохотных капелек-алмазов. Мало того: