Поймай, если сможешь. Марина Линник

и тогда попробуй доказать непричастность к убийству.

      Недолго думая, Жак спешно покинул яхту и устремился к берегу, где его с нетерпением поджидали Марго и Сэмуэл. Через час охранник ворвался в номер графа и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло и налил себе виски. Опустошив стакан, он посмотрел на удивленную его поведением девушку и озадаченного мужчину.

      – Она мертва, – обретя дар речи, проговорил Жак.

      – Документы подписаны? – строго спросил граф.

      – Вы не поняли меня: мадам Ларю была УЖЕ мертва, когда я поднялся на борт.

      – То есть ты хочешь сказать, что мать… убили? – широко раскрыв глаза от ужаса, произнесла Маргарита. – Но кто? Кто решился на такое зверство? Андре?

      – Я не нашел его, невзирая на то, что обшарил каждый уголок.

      – Он должен быть там! – закричала Марго. – Ты просто не заметил его… Едем! Мне необходимо самой посмотреть!

      – Уверяю вас, яхта пуста.

      – Тогда… куда делся Бонье? – покачал головой граф. – Видимо, его забрали с лодки.

      – Мне тоже так показалось вначале, однако…

      – Однако? – брови Сэмуэла взлетели верх. – Что это значит?

      – Есть один нюанс, Ваше сиятельство. Некая странность.

      – И что это за странность, как вы выразились?

      – Лестница.

      – Я не понимаю тебя.

      – Ну, лестница для спуска в воду. Она не была убрана, да и полотенце висело на бортике… Хозяин обычно вешал его перед тем, как шел купаться. А потом, когда выходил из воды, забирал.

      – В сущности, странно, – призадумался де Мор.

      Взглянув на осунувшееся личико девушки, глаза которой наполнились слезами, Сэмуэл подошел к ней и приобнял за плечи.

      – Мне бесконечно жаль, дорогая, что все так произошло. Я не знаю, кто убил вашу мать и за что, но, безусловно, мадам Ларю не должна была закончить свой жизненный путь таким образом. Примите мои искренние соболезнования.

      Маргарита встала и подошла к окну. В комнате повисла неловкая пауза, нарушаемая лишь тихими всхлипами девушки. И хотя она не любила свою мать и винила ее в гибели отца, все же это был близкий для нее человек. Теперь же мадемуазель Ларю осталась совсем одна.

      – И… что же мне теперь делать? Я совершенно одна. У меня никого не осталось. Единственный плюс в данной ситуации – я теперь могу воскреснуть.

      Граф решительно покачал головой.

      – Почему? – удивилась девушка.

      – Во-первых, как только вы объявитесь, то станете подозреваемой номер один.

      – Что? Меня могут обвинить в смерти матери?

      Глаза Марго распахнулись от удивления.

      – А во-вторых, – не обратив внимания на восклицание собеседницы, продолжил Сэмуэл, – мы еще не знаем, что приключилось с вашим отчимом. По всей вероятности, это он убил вашу мать, чтобы завладеть состоянием. Так что ваше появление будет для него очень некстати. И Андре, смею вас заверить, приложит все усилия, чтобы избавиться от конкурентки. Тем более что сейчас его бизнес