Мандариновый левират. Злата Прага

сведёшь. Что ты задумала? Что собралась делать?

      – Ничего. Я ничего не буду делать. Делать будут другие. Я буду писать им сценарии действий, а они будут по ним жить.

      – Ты хочешь их стравить?

      – Ну, что ты. Это теперь моя семья. Именно поэтому я научу всех прислушиваться к моим словам и уважать моё мнение. Я заставлю их видеть во мне человека, а не самку и не товар.

      – И меня?

      – Догадливый ты мой.

      – Будь осторожна, родная.

      – Не буду. Буду гнать во весь опор – так, чтобы ветер в ушах свистел.

      Али поцеловал её в лоб. Она ушла. Собрав сумку, улетела в Стамбул.

      В особняке Арсланов не стихали пересуды. Чичек – жена Серхата – возмутилась поведением Кары.

      – Что она о себе возомнила? Гулящая девчонка. Погубила первого мужа и нас всех погубит, – говорила она мужу.

      – Чичек, милая, да ты что? Это он её погубил. Она ни в чём не виновата.

      – Но она не девушка, и скрыла это до свадьбы, а потом стала корчить из себя жертву. А теперь все носятся с ней.

      – Не все, милая. Я лично ношусь только с тобой. Что касается девственности – о таких вещах не говорят. Они и переехали сюда из-за давней трагедии.

      – Лучше бы не переезжали! Что это такое? Отдельная спальня, отдельная детская. Даже у нашей Ширин нет отдельной комнаты. А для её приёмыша выделили комнату.

      – Чичек! Не смей обижать сироту. Нашей дочери нет и двух лет. Она не может быть далеко от нас. А Пынар уже взрослая девочка, ей скоро одиннадцать. Ей нужна своя комната. Не будет же она спать с ними.

      – С ними? Ха-ха! Зачем тогда ей эта узкая подростковая кровать? Даже не думай, что она станет настоящей женой Неджату. Бедный! Ему придётся жить с сумасшедшей.

      – Она не сумасшедшая.

      – Да? А эта красно-белая комната? Это же иллюстрация к фильму ужасов. Она точно чокнулась после того, что с ней сотворил Энгин, да упокоится его душа. Сумасшедшая! Сумасшедшая, – гневно говорила Чичек.

      – Она вполне здраво заключила сделку с моей матерью и своим братом. Каждая из сторон и наказана была, и награждена. Все остались довольны.

      – Да? А зачем Акджан сменила имя? Что это за вызов? Имя дают при рождении раз и навсегда.

      – Видимо, она считает, что родилась заново.

      – Ненормальная. И ещё зовёт госпожу Эдже мамой!

      – Что? Я ни разу не слышал. Это правда? – Спросил Серхат.

      – Правда. Бессовестная!

      – Почему? Теперь она на самом деле войдёт в семью. К тому же, она рано потеряла мать. Я был бы рад, если бы и ты мою маму называла «мамой».

      – Я люблю и уважаю госпожу Эдже. Но моя мать жива. К тому же со мной в этом доме никогда так не нянчились.

      – Неужели? А ну-ка, иди-ка сюда, я с тобой немного понянчусь, – Серхат притянул к себе ревнивицу-жену и осыпал её поцелуями.

      – Пусти!

      – Не пущу. И вот что я тебе скажу, женщина. Нравится она тебе или нет, ты будешь уважать её, как жену моего старшего брата и сестру нашего основного партнёра по бизнесу.