Посредник судьбы. Часть 2. Антон Валерьевич Панфилов

может привлечь много внимания.

      – Ну, совсем без подписи нельзя, нужен хотя бы псевдоним. Есть что-нибудь на примете?

      – Я не думал об этом никогда, – растерянно произнес я.

      – Ну, тогда надо придумать какое-нибудь имя. Может, в интернете у тебя есть какой-то ник? – задумчиво говорил он. – А давай твой ник будет Достоевский. Нет, как-то слишком длинно. Горький. Тоже нет. Чехов. Ник Чехов. Как тебе? Сокращенно Ни.Чехов. Будешь писать, как твоя мама, будешь просто Чеховым. А пока с приставкой Ни.

      При этих словах меня просто парализовало, я боялся, что сейчас он это заметит. Но он так был увлечен своими размышлениями и так горд тем, что придумал мне псевдоним, что, вероятно, даже не обратил бы внимания, если б сейчас в школе объявили пожарную тревогу. Хотя, я, пожалуй, тоже сейчас её мог не заметить. Я многие годы (в другой жизни) читал статьи, подписанные этим псевдонимом, каждый раз задумываясь, что бы это могло значить, какой смысл в него заложен. А в итоге, это всего лишь бурная фантазия редактора школьной газеты.

      – Смотрю, ты поражен таким доверием с моей стороны, – продолжая улыбаться, сказал он. – Главное теперь – не зазнайся, и я уверен, что из тебя выйдет что-то толковое.

      Мы разошлись по классам. С тех пор я стал каждую неделю приносить ему статьи на темы, которые он мне доверял. С каждым разом я все меньше старался, чтоб мои статьи были похожи на статьи первоклассника. Постепенно я и вовсе перестал об этом думать и писал так, как мне хотелось. Он больше меня не спрашивал, мои ли это статьи или мамины, видимо, все же решил, что он меня научил писать по-взрослому. А все мои статьи так и стали выходить с подписью Ни.Чехов.

      2

      Так мы жили довольно долго, менялось только то, что отец пил все больше и больше. Дошло то того, что когда мне исполнилось одиннадцать лет, он пьяный вышел на работу, и его уволили. Матери пришлось работать теперь полную смену, и мы стали видеться реже. За то теперь выпившего отца я видел каждый день, приходя из школы. Братьям, как мне казалось, было все равно, после школы они сразу шли гулять со своими друзьями, а мне сверстники надоедали и за время уроков, так что после школы видеть их совершенно не хотелось. Постепенно моя жизнь превратилась в кошмар.

      Оставалось три года. Но я так и не смог продержаться. Моему терпению не хватило всего трех месяцев. Как-то я пришел домой после школы и увидел на диване спящего отца. Я осторожно подошел к нему и развернул его вытянутую руку так, чтоб мне были видны линии на ладони. Я даже представить не мог, насколько у него была тяжелая судьба. На мгновенье я засомневался, но вспомнив частые слезы матери, я толкнул его в плече пытаясь разбудить. Он открыл глаза и устало посмотрел на меня.

      – Пап, надо серьезно поговорить, – твердо сказал я.

      Он лишь устало мотнул головой, словно разрешая мне продолжить.

      – То, что тебя когда-то бросила твоя возлюбленная ради другого, и ты, желая ей отомстить, женился на маме, не дает тебе права делать нас несчастными!!! – так же твердо продолжил я, глядя ему прямо в глаза.

      В