Вслед за душой. Ванда Леваниди

что сводит скулы:

      – С этой минуты держись отсюда подальше, если не хочешь оказаться на месте своей мертвой сестры!

      Задеваю за живое – иначе не получится угомонить шальную бабу. Найя опускает глаза, и вижу, что все ей понятно – игра окончена. Отпускаю руку – она шумно соскальзывает со стены, подбирает юбки и уходит.

      – Стекла убери! – кричу в след.

      – Пришлю обслугу… – слышно в конце коридора.

      Поворачиваюсь лицом к Лисе и не могу поймать ее взгляд. Она нервничает, уворачивается, мечется, пока и вовсе не хватает полотенце и выходит, оставив меня стоять посреди комнаты. В одном полотенце.

      Когда ярость с шипением угасает внутри, понимаю, что натворил. Вижу холодным взглядом произошедшее: напуганную Лису, себя полуголого в номере и признание в том, что убил женщину.

      Хватаюсь за голову, рухнув на кровать.

      Финиш.

      Глава 10.

      Арнэлла.

      Пока влага тоненькой струйкой стекает по телу, снова и снова задаюсь вопросами на все ту же тему.

      «Почему я?» и «Почему здесь?»

      Отставим в сторону бывшую любовницу Артура. Она не особо важная, но безумно мерзкая персона в этом мире.

      Речь пойдет не о ней…

      Артур сказал что-то о ее мертвой сестре, напугав ту до смерти.

      Он убил женщину!?

      То ли от жара, то ли от жути по спине пробегают мурашки. Обматываюсь полотенцем и встаю посреди банной комнаты, как вкопанная.

      Черт подери, что я забыла здесь, рядом с убийцей? Что нужно сделать, чтоб меня вернули домой?

      Именно стоя на мокром полу в давно развалившейся в мое время таверне, вдруг понимаю, что я здесь для чего-то важного.

      Возможно, даже авария произошла из-за меня…

      Я должна была здесь оказаться!

      Бредовенько звучит, но умнее ничего на ум не идет. А тут – все идеально подходит.

      В дверь стучат, и я возвращаюсь из дум, вспомнив, где нахожусь. Тело прогрелось не на шутку – захотелось под прохладную простынку.

      – Лиса, возьми одежду, чтоб не шла по коридору, в чем мать родила… – слышу за дверью.

      Приоткрываю ее, чтоб взять одежду и встречаюсь с изумрудным взглядом, полным сожаления.

      О чем он сожалеет?

      Молчание затягивается и, проследив за его взглядом, спускающимся по ключицам и буквально видящим меня сквозь полотенце, и за собравшейся толпой позади него, осторожно беру протянутую стопку вещей, обернутую белой простыней, и шепчу:

      – Спасибо.

      Захлопнув дверь, отчаянно тру кожу на ключицах – она горит, словно к ней прикасались не взглядом, а раскаленным железом. Шумно выдыхаю, упершись головой об дверь.

      Что происходит? Почему такая страсть к малознакомому мужчине?

      Несмотря на прозвище «Сердцеедка» и белый цвет волос, я всегда была скромной девчонкой – буквально выбиваясь из стереотипов общества всем своим поведением, своей тошнотворной правильностью. В свои двадцать пять не была с мужчиной, потому что не чувствовала всепоглощающей