Защитник Аркенсейла. Дмитрий Шатров

странно ни прозвучало, тоже. Свиту ему составляли Эддард, Аларок и менникайны. Остальных он разогнал, а лорду Альдеррийскому идти было особенно некуда, да и не нашёл он пока себе достойного применения. Кроме того, ему запретили соваться без спросу в дела местных полководцев, это тоже стоило учитывать. Правда, запрет озвучила леди Пиддэд ещё вчера, до своего катастрофического провала, но его до сих пор никто не удосужился отменить. Поэтому Эдик вынужден был просто наблюдать за развитием событий, до особых распоряжений.

      Кони делегатов прогромыхали подковами по мосту, и процессия остановилась на середине. Дальше ехать не имело смысла. Не из чувства страха, а из-за высоты крепостных стен. Подъедь они ближе, и пришлось бы чересчур задирать голову, чтобы разговаривать. Не очень удобно получится, тем более с учётом важности миссии. Кстати, вызывать баронета не пришлось. Тот уже ждал гостей, свесившись наружу между зубцов надвратной башни.

      – Рэй, Рэй, Рэй. Старина Рэй. Опять ты суёшь нос не в свои дела, когда тебя об этом не просят, – хозяин цитадели начал говорить первым без всяких приветствий.

      В его интонации отчётливо проскакивали отеческие нотки. Таким тоном обычно любящие родители выговаривают своему чаду за какую-нибудь незначительную проказу. Виконта покоробило подобное обращение, но виду он постарался не подать – звание королевского глашатая ко многому обязывало.

      – Что привело тебя к стенам моего замка, дружище? – как ни в чём не бывало, продолжал ди Ньетто.

      Так словно не стояли под стенами Орденские маги, а королевские ратники не взяли замок в плотное кольцо. А выросшие за ночь осадные орудия не угрожали разрушить стены цитадели. Подобным образом можно разговаривать с назойливыми просителями, но никак не с государевыми посланцами. Если за душой нет весомого козыря, такой тон воспринимается, как раздражающее фиглярство и глупая бравада. И в любом случае баронет сейчас нарушал все писаные и неписаные правила поведения.

      – Воля короля баронет. Я принёс тебе волю Его Величества, – виконт старался не выдавать эмоций, и это у него почти получалось, разве что щека изредка подёргивалась.

      – Я весь превратился в слух, – ди Ньетто продемонстрировал преувеличенное внимание.

      – Тебе надлежит сложить оружие, открыть ворота замка и сдаться на милость королевского суда, – перешёл к сути дела виконт, не желая затягивать неприятное общение с бывшим товарищем.

      Собственно, на этом миссию посланников можно считать выполненной. Необходимые слова сказаны, а упражняться в дипломатических уловках смысла никакого. Осталось только ответ получить, да и то лишь ради приличия.

      – Заманчивое предложение, – с неестественно радостной улыбкой кивнул баронет, – великодушное. Ты знаешь, Рэй, я на миг даже задумался, не принять ли мне его. Но нет. Пожалуй, не соглашусь. Я бы передал письменный ответ, но адресат и без слов поймёт, что я хочу сказать. Был рад повидаться.

      Ди Ньетто решил выразить