Две недели до Радоницы. Артемий Алябьев

обращается к некой Анне. Словно этот дневник – неотправленные письма. И получатель – очень близкий родственник.

      – Возможно, у него была сестра.

      – Я тоже так думаю. Нужно позвонить на кафедру, чтобы они проверили родословную еще раз. Ну ладно, спокойной, Андрей.

      Она быстро докурила и вернулась в хостел. Я почувствовал сильную усталость – прошедший день оказался невероятно богатым на события. Я решил еще немного поболтать с Лори, прежде чем отправляться на боковую. Девушка сидела на стуле со скучающим видом. Она сложила локти на стойке так, что над ними возвышалась только копна рыжих волос. При моем появлении из укрытия сразу вынырнули пытливые круглые окуляры.

      – Хау из ит гоуин, Лори? – усмешливо спросил я.

      – А, ну знаешь, пытаюсь найти способ устать сегодня, – ответила она. – Хау ар ю? Кстати – спасибо, что был на ресепшене вместо меня!

      – Ноу проблем. А кто такой Собепанек? Я сделал ему чекаут.

      – А? Мистер Собепанек сделал чекаут? – Лори бросилась проверять компьютер.

      – Чего это он мистер?

      – Как? Ты не знаешь, кто это? – ахнула она с располагающим простодушием. – О да, сорри, ты приехал сегодня. Мистер Собепанек это директор компании Sun & Son.

      Название я слышал раньше – точно такое было у фирмы в документах, что показывал юрист.

      – Я так думала, – кивнула она, подтверждая для себя что-то, – У него был бизнес-митинг в хостеле.

      Ну вот, приезжаешь из Москвы, а тебе снова – о бизнесе и митингах рассказывают. Мне захотелось настроить радио Лори на другую волну.

      – Чизкейк тайм! – вскричал я, зная, что девушка будет не в силах отказать.

      Но Лори только понурилась.

      – Чизкейк нет больше, – вздохнула она, – Метка нет больше.

      Я попытался вспомнить: когда мы с мамой ехали по дороге в вечерней темноте, стояла ли там цукерня? Мне казалось, что да – белый фасад, огромный претцель на витрине. Все по-прежнему.

      – Я хочу творожный пирог с вишней, – взбунтовался я.

      Как? Почему? За что жизнь была так несправедлива со мной? После слов девушки я обратил внимание на тишину и пустоту в домике. Никаких вечерних посиделок в общей зоне с диванами, никаких веселых бесед. Только гнетущая тишина. Ее разогнал приятный голос Лори:

      – Боунчик.

      – Слушай, давай я тебя научу нормально произносить…

      – О, сорри. Просто я вспомнила, что день назад в хостеле жил гость с такой фамилией. Ты знаешь Каролин Боунчик?

      – Да, так зовут мою тетю. Она сказала, куда пошла?

      Лори задумалась и посмотрела на карту народного парка у себя за спиной. Ткнула пальцем в Ванду. Известная у паломников вершина Нагоры.

      – Она ушла вчера утром. У нее был тент, и она сказала, что будет там три дня.

      Странно. Люди шли с ночевкой на Ванду только во время Радоницы – поминать усопших. Каролина, видимо, что-то напутала. Кроме того, я не помнил, чтобы она вообще когда-нибудь ходила в церковь.

      – Ты тоже пойдешь на гору? – спросила Лори.

      Идея была хорошей: я смогу