Кому что удивительно. Виктор Голявкин

ужу… Никто не мог перепрыгнуть, а я перепрыгнул! Все удивились, кроме Тани.

      «Подумаешь! Ну и что же? Вот уж неудивительно!»

      Я всё старался её удивить. Но никак не мог удивить. Сколько я ни старался.

      Я из рогатки попал в воробышка.

      Научился ходить на руках, свистеть с одним пальцем во рту.

      Она всё это видела. Но не удивлялась.

      Я изо всех сил старался. Что я только не делал! Залезал на деревья, ходил без шапки зимой…

      Она всё не удивлялась.

      А однажды я просто вышел с книжкой во двор. Сел на лавочку. И стал читать.

      Я даже не видел Таньку. А она говорит:

      – Удивительно! Вот не подумала бы! Он читает!

      Как я помогал маме мыть пол

      Я давно собирался пол вымыть. Только мама не разрешала мне. «Не получится, – говорит, – у тебя…»

      – Посмотрим, как не получится!

      Трах! – опрокинул ведро и пролил всю воду. Но я решил, так даже лучше. Так гораздо удобнее мыть пол. Вся вода на полу; тряпкой три – и всё дело. Воды маловато, правда. Комната-то у нас большая. Придётся ещё ведро воды на пол вылить. Вылил ещё ведро, вот теперь красота! Тру тряпкой, тру – ничего не выходит. Куда же воду девать, чтобы пол был сухой? Без насоса тут ничего не придумать. Велосипедный насос нужно взять. Перекачать воду обратно в ведро.

      Но когда спешишь, всё плохо выходит. Воды на полу не убавилось, и в ведре пусто. Наверно, насос испортился.

      Придётся теперь с насосом повозиться.

      Тут мама в комнату входит.

      – Что такое, – кричит, – почему вода?

      – Не беспокойся, мама, всё будет в порядке. Надо только насос починить.

      – Какой насос?

      – Чтобы воду качать…

      Мама взяла тряпку, смочила в воде, потом выжала тряпку в ведро, потом снова смочила, опять в ведро выжала. И так несколько раз подряд. И воды на полу не стало.

      Всё оказалось так просто. А мама мне говорит:

      – Ничего. Ты мне всё же помог.

      Поющая Катя

      У нас в квартире Катя живёт. Она трусиха. Если слышится из коридора песня, – это Катя от страха поёт. Она темноты боится. Она свет в коридоре зажечь не может и песни поёт, чтоб не страшно было.

      Я темноты не боюсь нисколько. Чего мне темноты бояться? Я вообще никого не боюсь. Кого мне бояться? Я удивляюсь тому, кто боится. Например, Ника. Я Кате рассказал про Нику.

      Мы летом в палатках жили. Прямо в лесу.

      Как-то вечером Ника ушёл за водой. Прибегает вдруг без ведра и кричит:

      – Ой, ребята, там чёрт с рогами!

      Пошли, посмотрели, а это пень. От пня ветки торчат, как рога.

      Мы весь вечер над Никой смеялись. Пока не уснули.

      Утром взял Ника топор, пошёл пень выкорчёвывать. Ищет, ищет – не может найти.

      Пней много. А того пня, что на чёрта похож, нигде нет. В темноте пень был похож на чёрта. А днём он совсем не похож на чёрта. Отличить его от других невозможно.

      Смеются ребята:

      – Зачем тебе пень выкорчёвывать?

      – Как же так, – отвечает Ника, – ведь я ночью опять испугаюсь?

      Ребята ему говорят:

      – Ты вот что сделай. Все эти пни выкорчуй. Среди них непременно тот пень будет. И ходи себе смело.

      Глядит Ника на пни. Много пней. Штук сто. А может быть, двести. Попробуй все выкорчуй!

      Махнул Ника рукой на пни. Пусть стоят. Пни ведь не черти.

      Послушала Катя рассказ про Нику. Смеётся.

      – Ой, какой Ника смешной!

      Закутанный мальчик

      Этот мальчик был так закутан, что на него нельзя было смотреть без смеха. Поверх всего он был обмотан большим шерстяным платком. Из сплошного клубка одежды торчали лишь нос и два глаза.

      – Как ты на коньках катаешься? – спросил я.

      – Никак.

      – И на лыжах не катаешься?

      – Не катаюсь.

      – Вот так и стоишь у стены без движения?

      – А зачем мне движенье?

      – Так ты бы лучше дома сидел.

      – Я вышел воздухом подышать.

      – Научить тебя на коньках кататься?

      – Не надо.

      – Тебе одежда мешает? Так ты разденься.

      – Мне холодно будет.

      – На коньках холодно не бывает.

      – Мне и так тепло.

      – Вот чудак! Ну и стой возле стенки, только смешно смотреть на тебя. Как чучело.

      – А вот и