Витражи. Сказки и рассказы. Наталья Щерба

что тут же вновь «слепнут», чтобы не видеть находящегося вокруг истинного положения вещей".

      "Но может дело в том, – изумился сам себе нож, – с какой стороны посмотреть? Может быть, люди видят совсем по-другому, чем предметы и поэтому истина для них несколько иного рода, чем для меня или, скажем, для разделочной доски. Возможно, даже с последней мы глядим на одинаковое по-разному…"

      Ножу так понравились сделанные им выводы, что он даже не сразу осознал, как рыжеусый тоже пристроил его в мешок, предварительно завернув в одну из визжащих салфеток.

      "Удивительная штука жизнь, – стоически думал нож, не потеряв спокойствия духа даже при таких ужасных обстоятельствах, ведь он был стальным, – только что я был один и сам по себе, а теперь я опять же один, но в куче себе подобных…"

      Салфетка, вопя от ужаса, пыталась увернуться от ножа, но было поздно: широкое стальное лезвие уже разрезало её бумажную плоть на две рваные половинки.

      "Извините, мэм, так сложились обстоятельства", – сказал несколько обескураженный нож, но его слова потонули в потоке ругательств и проклятий тарелок и вилок: всем известно, когда эти предметы начинают говорить вместе, даже люди закрывают свои огромные глуховатые уши.

      Наконец, шум вокруг него стал таким невыносимым, что нож не выдержал.

      Отчаянно рванувшись куда-то вбок, он проделал огромную прореху в пыльной холщовой ткани и все обитатели мешка посыпались со звоном на пол. Несколько тарелок и стаканов разбилось, жалобно звякнул кофейник, а одна из золотистых коробок отозвалась печальным перезвоном.

      Тут же залаяли собаки где-то под окном, а после затопали люди на втором этаже: заныл, заохал и застонал половицами разбуженный поднявшейся суматохой бедняга старый дом.

      Нож, неожиданно для себя, взлетел. Оказывается, вор заметил его среди посуды и быстро схватил. Рука у человека заметно дрожала.

      Тускло светило лезвие в руке рыжеусого, но даже в такой острый момент своей жизни, нож размышлял.

      "Самое плохое на свете – позволять собою руководить, – думал он. – Потому как не знаешь, куда приведёт тебя управляемая тобою рука".

      А ещё нож вспомнил о тихом и ровном огоньке старой свечи, и ему отчаянно захотелось утраченного покоя.

      Он рванулся изо всех сил, но рыжеусый крепко держал его. Человек пятился, пока не упёрся задом в подоконник.

      "Сейчас будет драка", – отрешённо подумал нож и напрягся.

      И тогда произошла величайшая неожиданность. Старая свеча неслышно доковыляла до руки человека, упирающейся на засаленный подоконник, и прислонилась тлеющим огоньком старого фитилька. Почувствовав сухую ткань, пламя радостно побежало по рукаву к шее рыжеусого. Нож даже успел отразить лезвием проказливые огненные блики.

      Человек взревел, отчаянно замахал руками и выпрыгнул в окно, позабыв про мешок. Тут же вбежали люди: кое-кто в порыве погони также перемахнул через подоконник.

      Началась полная неразбериха. Посуда всех мастей