Город тысячи зеркал 2. Фалькон. Артур Раин

рядом с собой. – Сядь, позволь ветру высушить твои слезы, а солнцу согреть душу и давай насладимся этим чудесным вечером, так как вскоре от всего этого мира и спокойствия может ничего не остаться.

      Элемрос так и поступил. Теплый ветер немного успокоил его взбудораженный ум, стоило лишь вдохнуть его полной грудью. Ламбриль же продолжал стоять, отвернувшись и слегка постукивая ладонью по щеке. О чем размышлял в этот момент перевозчик, понять, разумеется, было невозможно. Все это, так напоминавшее самое настоящее затишье перед бурей, продолжалось очень недолго.

      Едва заметно вздохнув и встряхнувшись как человек только что очнувшийся от забытья, Ламбриль поднялся на ноги и вытянул вперед руку. Бледно-синий свет замерцал между его пальцев и сразу же после этого мир вдруг пошел рябью и стал расплываться, подобно тем колоннам с дневного этажа замка зеркал. Не успел Элемрос опомниться, как все вокруг потемнело, а мгновение спустя что-то сильно дернуло его за поясницу.

      Темнота рассеялась так же неожиданно, как и появилась. Элемрос с силой потер глаза, чтобы прогнать остатки тумана.

      Он снова был в дневном зале. Колонны были на месте, а вот «статуи», уже снявшие свои доспехи, отдавали должное изысканным закускам, заполнявшим овальный стол, стоявший посередине зала. Фатум-лорды были одеты в простые льняные костюмы, ничем не отличавшиеся от костюма Перевозчика. Ни стульев, ни кресел, к слову, не было, все угощались стоя.

      – Что случилось, Ламбриль? – недоуменно спросил здоровяк с короткой бородкой и буйной шевелюрой, перетянутой кожаным ремешком.

      – Думаю, – сказал Ламбриль, – то, что расскажет вам этот мальчик стоит выслушать… и я бы на вашем месте присел.

      Элемросу пришлось заново пересказать все, что с ним произошло. Фатум-лорды устроились прямо на полу, поджав ноги и слушали внимательно, сосредоточенно и не перебивая.

      Когда Элемрос закончил, все они продолжали молчать. Казалось, будто никто не хочет нарушать эту тишину.

      Так как в зале находилась лишь одна бастерия, догадайтесь с трех раз, кто эту самую тишину нарушил.

      – Этот мальчик утверждает, что сразил полночную фрею? – фыркнула Илория, прищурив свои потрясающие глаза. – Или они не так сильны, как говорят нам легенды или он лжет.

      – Я бы не стал так легко подвергать сомнению правдивость наших легенд или же правдивость нашего гостя, – спокойно сказал Ламбриль. – Только полночные фреи могли укротить силу златоглаза и смотреть сквозь золотой туман своими собственными глазами.

      – Он просто хочет остаться здесь, – воскликнула Илория, отпрыгивая от колонны, на которую она опиралась. Ее плащик хлопнул, словно крылья чайки. – Клятву фрей он услышал от тебя, ты сам рассказал ему все, чтобы этот… этот хвастун смог выдумать складную историю.

      Элемрос помалкивал, хотя внутри у него все кипело от негодования. Вам, наверное, знакомо это чувство, когда говоришь правду, а тебя обвиняют во лжи? С другой стороны, признавался он сам себе, на их месте он бы и сам себе не поверил. Тем сильнее была его благодарность