К себе настоящей. Елена Горелова

доступ свежего воздуха. Но в этот момент мысль броситься к окну казалась Вере спасительной.

      Старые деревянные рамы не поддавались. В отчаянии Вера схватила стул с железными ножками и со всей силы замахнулась им в окно: «Разбейся ты, проклятое!» Посыпались стекла. Предательский сквозняк будто только того и ждал – он тут же придал силы огню, который уже вовсю бушевал за дверью. Огонь проскользнул в щель и ухватился за первое, что попалось ему на пути, – вязаную кофту, висевшую на крючке двери. А выше – пластиковый потолок!

      Огонь стал сильнее, и языки его легко дотягивались до навесных панелей, которые начали темнеть и дымиться. «Да вы все сговорились против меня!» – обращаясь к немым участникам действия, кричала Вера. Пламя упорно делало свое дело, и никто не смел ему перечить.

      Оглядываясь то на огонь, то на окно, Вера с новыми силами подняла стул. На этот раз нужно было справиться с решеткой. Ножки стула от удара зазвенели и погнулись. На стыке прутьев решетки и стены посыпалась штукатурка. Огонь вовсю пылал на потолке и стал подбираться к секретеру. Некстати Вера вспомнила шутку бывшего мужа: «Твой стол нам очень пригодится, если дрова для камина закончатся. Дуб отлично горит!»

      Еще удар, решетка почти поддалась. Или так только казалось из-за дыма? Начала кружиться голова, перед глазами поплыли стены, картины, прошлогодний календарь. Задыхаясь от физических усилий и едкого дыма, Вера вспомнила школьные уроки по безопасности и, шатаясь, опустилась на пол – там должен быть менее дымный и горячий воздух…

      Глава 1

      Прощай, Рязань! Прощай, унылый и чужой город! Тут прошли почти все мое детство и школьные годы, которые я с удовольствием оставляю, чтобы отправиться в новую взрослую жизнь.

      Мне было шестнадцать лет, и скорый поезд мчал меня в Питер.

      Я не любила Рязань, потому что росла там с бабушкой, вдали от мамы. Папа погиб на службе, когда я была совсем маленькой. Маме как жене погибшего военнослужащего дали здесь квартиру. В ней поселились я и бабушка, а мама продолжила работать в Москве.

      Бабушка была строга ко мне. Я не испытывала острого чувства одиночества, но мне не досталось ярких воспоминаний: детских вольностей, шалостей, побегов с уроков, посиделок с девчонками дотемна.

      Чаще всего я сидела за книгами. Там, в сюжетах жизней главных героев, жили все мои фантазии. Мое воображение было настолько ярким, что порой я будто выпадала из действительности и сама себе удивлялась, когда возвращалась в реальность. Героические подвиги, приключения и испытания часто занимали мои мысли, и мне казалось, что ничего интереснее и быть не может! Я сама становилась героем книг и храбро преодолевала все жизненные трудности: боролась с неправдой и несправедливостью, защищала слабых.

      А еще с раннего детства я лелеяла большую мечту – уехать из этого города и, как мама, стать педагогом-логопедом. В мыслях о будущем я представляла, как стою перед классом и что-то объясняю