Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны. Андрей Матвеев

нею и Парижем! Не было того шумного веселья, не бродили праздные парочки, не светились повсюду окна кабачков. Кроме центральных улиц кругом было мутно, пыльно, уныло. Группки людей, оживлённо обсуждавших последние подробности стартов, лишь немного скрашивали общую картину.

      Сан Саныч побрёл подальше от проспектов. Здесь жизнь словно остановилась. Бесцельно бродили какие-то оборванные люди, много милиции, непонятно куда и зачем в разных направлениях ездили немытые обшарпанные машины. Бездомные собаки в репьях бросались им под самые колёса и лаяли вослед.

      Большинство магазинов не работали. Только в некоторых продовольственных, которые обеспечивали продуктами питания, замечалось некое оживление в виде вновь появившихся очередей.

      Светофоры перемигивались, но на них никто не обращал внимания. По полупустым улицам ветер носил пластиковые пакеты и клочки бумаги. Народ сидел по своим щелям.

      По главным магистралям и Садовому кольцу ещё ходили редкие троллейбусы. Другого общественного транспорта, кроме милицейского и спецворонков, видно не было. Метро работало. Поезда ходили непривычно редко. Дежурных почти не видно. Турникеты не работали. Да и кому в голову придёт сейчас брать или платить за что-то деньги?

      Если б не оборонные предприятия да институты, в большом количестве находившиеся в Москве и работавшие на экспедицию, да не центральное правительство, город казался бы поражённым эпидемией или совсем вымершим. У всех, видимо, всего хватало до самого конца. Общая жизнь ещё поддерживалась телевидением. Поражали широко раскрытые детские глаза, наполненные немым вопросом.

      Вечером Сан Саныч встретился со знакомым учёным, принимавшим участие в формировании банка генотипов земных животных. Тот скороговоркой поведал ему, что современная наука не позволяет взять с собой животных, даже мелких мышей, но в надежде на будущее решено послать половые клетки, законсервированные по специальной методике. Возможно, через какое-то время наука сможет вырастить из них живые организмы.

      Конечно, сейчас было не до собачек и кошечек. Учёные и конструкторы бились за каждый миллиграмм, пытаясь запихнуть ещё что-нибудь с Земли. Но в последние дни приходилось с зубовным скрежетом постоянно от чего-то отказываться. От земной цивилизации откалывались куски и кусочки, обречённые исчезнуть навсегда.

      Вернувшись в гостиницу и завалившись на диван, Сан Саныч остро почувствовал, что он как специалист больше никому не нужен. Все его рекомендации уже даны, зашиты в бортовые программы и реализованы в металле, внесены в графики экспедиции. Так опустошённо и болезненно он не чувствовал себя никогда. Сердце сжалось.

      Попытался утешить себя – он ведь сделал всё от него зависящее или почти всё. Его небольшой вклад, пусть на какую-то крупицу, но увеличил шанс цивилизации на выживание. Это успокаивало, а на душе всё равно скребли кошки.

      Он позвонил в ЦУП и на обсерваторию. Всё шло своим чередом, работа продолжалась, все, кому положено, были на