Город Зга. Владимир Зенкин

своих излучений. Нигде не формируются странные негативные эксцессы, создающие, угрозу людям: местному населению, исследовательскому персоналу, военнослужащим. Чего, к сожалению, нельзя сказать о Згинской ЗНПЧИТП.

      – Может быть, отношение к тем заграничным зонам было более аккуратным, чем к нашей? – прохладно спросила Вела.

      – Что значит аккуратным-неаккуратным? – удивилась Муравьёва, сняла очки, потёрла переносицу, – Научный комплекс проводил систему плановых исследований: геологических, геохимических, радиологических, медицинских, экологических… Могу подробно описать суть основных исследований, методологию, применяемую аппаратуру. Думаю, в этом нет необходимости. Всё – в пределах международных норм. Ничего экстраординарного.

      – Ну что ж, – бесстрастно проговорил я, глядя в мятый вишнёвый плюш скатерти, – Если атомный взрыв – ничего экстраординарного… Тогда – прощенья просим, господа. И дозвольте откланяться. Потому, как беседовать далее нам на эту тему вроде бы как-то неудобно.

      Щёки учёной дамы тронула нежная розовость. Она остро взглянула на генералов. Генерал Ниткин досадливо крякнул.

      – И до вас дошла эта сплетня. Не знаю, кто и с какой целью её распустил. Впрочем… с какой целью? Дискредитировать всех, кто занимается этой проблемой. Посеять раздор. Настроить общественность. Кому-то это выгодно. Им это удалось.

      – Никакого взрыва никогда не было. Ни простого, ни, тем более, атомного, ни под землёй, ни на земле, – отчеканил генерал Паслён, голос у него был раскатистый, с металлическим звягом, – Мы заявляем это со всей ответственностью. Можем привести неопровержимые доказательства.

      – Не надо «со всей ответственностью», – медленно вкрадчиво сказала Вела, – Не надо ничего заявлять. Ничего не надо. Господа, позвольте напомнить. Вы не нужны нам, господа. Ни вот настолечко. Мы вам нужны, господа. Мы – вот в чём беда. И ещё, господа… Вы понимаете, я надеюсь, что мы уже немного другие, не прежние. Слегка не такие, с какими вы предпочли бы иметь дело. Что мы уже связаны с этим, подключены к тому, что там, за Каймой. Что мы, господа, просто видим, когда вы лжёте, нам ни к чему доказательства. Мы чувствуем вашу ложь. А вы нам лгать собираетесь, господа. Зачем?

      Её слова, а более – её взгляд, которым она обвела гостей, произвели впечатление. Опять вспухла пауза. Гости переглядывались. Им, видимо, очень хотелось посовещаться без нас. Но попросить нас выйти они благоразумно не решились. Поняли, что тогда мы уж точно не вернёмся.

      Вела опять начинала нервничать. Я положил ладонь на её руку, слегка сжал прохладные тонкие пальцы – всё хорошо, успокойся.

      Бейн поднялся из-за стола, прошагал по комнате, остановился у окна, разглядывая то ли окрестный пейзаж, то ли старую паутину меж стёклами.

      Мне стало легко и скучно. Мы переглянулись с Велой, слегка улыбнулись друг другу, – А не послать ли нам их всех подальше, этих чванлюг, тузов-тузиков? Время не ждёт.

      – Так, – резко подошёл Бейн к столу, – Вам