Мальчик, который потерял свою бабу. Андрей Золотухин

мною конь не мой и конь не тот

      «Машина времени»

      В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей… А, не, это другое кино… В старом рванье и стоптанных сапогах, шаркающей кавалерийской походкой подхожу я к конюшне на разбор лошадей и… глазам своим не верю. Мощной скалой у ворот стоит вороной фриз (конь), львиная грива на обе стороны, хвостом землю метет, копытом роет, словно нефть ищет. Сказка, мечта, джек-пот! Повезло, что до меня никто не забрал. Интересно, почему? Никогда не ездил на фризе, всегда хотел попробовать. Подхожу и понимаю, что в холке чуть ли не с меня ростом, шея от быка, жопа от бегемота. Сверху укрыт малиновой плюшевой попоной с кистями золотыми, чтобы седло современное скрыть.

      – Что-то попона у вас подозрительно на штору из советских интерьеров похожа.

      Красна девица-коновод смеется, в руки повод мне дает и говорит.

      –Так она и есть, от бабушки осталась, она у нас в доме культуры работала.

      –А зверь такой откуда?

      –Это из проката, частный.

      И вот еду я то ли на верблюде, то ли на слоне, натираю рудимент. Рудимент – это копчик, если что? Эх, забыл спросить, как зовут тебя, горбунок. Ладно, сегодня будешь Бэтман, такой же черный, загадочный и с ушами.

      Великий и Ужасный постановщик трюков остановил суровый взор на малиновой шторе, покачал головой и произнес с южнорусской хрипотцой.

      –Македонскай, ёпть! Татары на таких лошадях не ездили. На фоны.

      Камера-мотор! Тыкдым-такдым. Скачу я по фонам, золотым кистями посверкиваю, сабелькой о сабельку дзиньк, остановились, поворот и обратно. По ходу понимаю, что повороты, согласно габаритам, в разы шире, а тормозной путь в разы дольше. Это как с малолитражки на фуру с прицепом пересесть. К тому же начал артачиться, нечисть ушастая, съемки – это не в прокате по расписанию девочек катать. В общем, разочаровался я – не для трюковой работы конь, так покрасоваться.

      А товарищи мои в поте лица на передовой. Падают на скаку, лошадей валят, манекены топчут. Жуть. Вдруг слышу сквозь битвы лязги глас Великого и Ужасного, зазывающий на передний план, видимо, некоторых поубивали – надо массовость создать.

      И взыграло ретивое, и рванули мы молнией, и увидел я поле, телами усеянное. Все ближе камера, все гуще вороги и тут понимаю, что на земле вперемешку с манекенами лежат «убитые» каскадеры, а прямо по курсу Олег с конем в завале изображает павшего. Тормозить и поворачивать фуру поздно, остается прыгать. Мысль о том, что упряжная лошадь может и не прыгать через препятствие отметается за бесполезностью в данной ситуации. Ну, Бэтманушка, выноси, если перепрыгнешь, я про тебя былину сложу.

      Былина.

      Да как прыгнул конь прыгом прыговским,

      Как скакнул вперед скоком нАскоком,

      И взлетел я в высь, удивляючись,

      Сверху глядючи на товарища.

      А-ху-еть! – сказал богатырь Олег

      Про диван, над ним пролетающий

      И копытами-сковородками

      Бьющий по ветру, словно крыльями.

      А-ху-еть!– сказал его верный конь,

      Молвил голосом человеческим.

      Ахуеешь тут, когда бегемот

      Над тобой парит аэробусом.

      День