Столкновение. История о любви. Марина Зовская

закрыл глаза и быстро вздохнул:

      – Давайте спирт.

      Аля неохотно раскрыла шкафчик. Ее вновь одолели опасения, что он все-таки алкоголик или наркоман. Поэтому она решила поделиться своими опасениями с единственным человеком, который находился с ней рядом.

      – Вот вы сейчас выпьете и начнете буянить. Что тогда прикажете с вами делать?

      – Не начну, – ему не хотелось признаваться в собственной слабости, и он замялся, – Я замерз под ледяным дождем и… рана болит, – еще тише признался он.

      На нее волной нахлынула жалость.

      Женщина, где бы и в какой ситуации она не оказалась, всегда остается женщиной – спасительницей, заступницей, милосердной сестрой. Даже врагу настоящая женщина вначале окажет помощь, а уж потом пристрелит, и то исключительно из сострадания. А что уж говорить о несчастном, раненом, да к тому же довольно красивом мужчине, волею судеб оказавшемся рядом с ней.

      Она решительно придвинула ему стакан, достала из холодильника лимон и растерянно обернулась:

      – Больше ничего нет…

      – Больше ничего и не надо, – он усмехнулся, дрожащей рукой налил с полстакана спирта, разбавил водой и выпил.

      Аля с ужасом смотрела на то, как он зажмурился, опрокинул в себя стакан, подержал в руке лимон, на секунду замер и открыл глаза.

      – Что ж, приступим, помолясь, – проговорил он, как ни в чем не бывало, и спокойно посмотрел на дрожащую девушку.

      – А закусывать? – неуверенно произнесла она.

      – После первой не закусываю, – со смешком процитировал он фразу из фильма времен Великой Отечественной войны.

      Он привстал, расстегнул рубашку и нарочито медленно стал ее снимать. Девушка старательно раскладывала на столе свой нехитрый набор медсестры. «Только не пялься на него, – пытаясь казаться равнодушной, твердила она себе – только не красней и не смущайся!»

      Конечно, он видел ее смятение, и, наверное, со стороны это выглядело бы даже забавно, если бы ему не было так больно и так плохо.

      – Можно смотреть, – проговорил он, растягивая слова, и она повернулась.

      Рана была небольшая, но устрашающая, с рваными краями и запекшейся кровью, и Аля снова испытала острое чувство жалости по отношению к своему гостю. Сам же молодой человек был, эх, да что там скрывать, очень хорошо сложен, со всеми вытекающими отсюда широкими плечами и даже кубиками пресса на животе. Вот вам и неприятности…

      Она склонилась к нему и заученным тоном профессиональной медсестры проговорила:

      – Сейчас будет больно.

      А дальше действительно было больно. Она твердила, что рану надо зашить, а сама старательно полила ее йодом, а затем начала неумело бинтовать. И это неправда, что боль туманит рассудок, а, может, тут помог спирт, но он понимал и осознавал все достаточно четко.

      Она действовала не очень ловко, по ходу дела извиняясь за свою неуклюжесть.

      – Понимаете, я этого никогда раньше не делала…

      – Поразительно, –