Записки штурмана. Норман Райт

крыса?! – взревел Хэтчер, разглядывая собравшихся матросов одурманенным ромом взором. – Я сгною его в вонючей жиже и компанией ему будут лишь пауки и блохи! Где этот плешивый, сиськастый кусок дерьма?!

      Никто не понимал, кого имел в виду Говард, ибо трюмных крыс здесь было полно. Все недоумевающе переглядывались и пожимали плечами. Как вскоре выяснилось, речь шла о Стэфане Каркарове. Капитан сегодня весь день напролет изливал на него свою злобу, а сам Каркаров, втихомолку сокрушался на Говарда и свою судьбу.

      – Поди-ка сюда! – рявкнул Говард, заприметив окосевшими глазами силуэт толстого Стэфана, который без промедления покинул круг матросов и мечтания о своей милой. – Ты, кальмарья кишка, не иначе как позабыл о своих обязанностях? Ты позабыл, что грузовая палуба уже полна насекомых и крыс? А?! Отвечай!

      – Не забыл, сэр, – ответил Стэфан.

      – Быть может, ты позабыл, чем пахнут ноги твоего хозяина? – И капитан позволил себе харкнуть прямо в лицо несчастного Каркарова. Тот лишь поморщил нос, но ничем не ответил. Тогда капитан плюнул еще. А потом еще и еще. До тех пор, пока у капитана не закончились во рту все слюни. – Убирайся с моих глаз.

      Заплеванный Каркаров, тяжело вздохнул, и отправился в трюм. Туда, где было темно и душно, где среди зловонной плесени и скорпионов, нужно беспрерывно откачивать сочащуюся из многочисленных щелей воду. Все что я смог сделать, лишь проводить несчастного полным соболезнования взглядом.

      Капитан, напоследок окинув моряков опьяненным взором, развернулся на каблуках и, спотыкаясь о свои же сапоги, поднялся на верхнюю палубу. Ступая по узким ступеням Говард, обронил свою треуголку, но не посчитал нужным возвращаться за ней. Никто из команды не шелохнулся, чтобы поднять головной убор пьяного капитана. Пыльную треуголку поднял я. Немного позже.

      – Опять надрался кислой ссанины, – гневно пробубнил кто-то из толпы вслед Говарду. – Старая дрянь.

      Когда капитан ушел, разговор возобновился. Я все сидел и думал о несчастном Стэфане. Я не знал кем он был на суше. Бедняком или одним из придворных? Как вообще нелегкая занесла его на этот корабль, в общество последних пьяниц? Одно я знал наверняка – наш капитан еще тот ублюдок.

      – Кабацкие проститутки и бренди рекой – это конечно, весьма недурно. – Так вступил в разговор один из самых отталкивающих для меня, членов экипажа этого пиратского линкора. То был свинолицый Шилох Абберботч. Тучный, изрубленный саблями боцман, без единого живого места на теле! О нечеловеческой жестокости этот исполин явно знал не понаслышке. – Однако не загреметь ли из-за этих распутных девиц, нам всем однажды под ноготь Бонса? За голову пирата, сейчас весьма неплохо платят. Так ведь?

      – А за голову капитана платят еще больше, – подметил кто-то, но сделал это очень скромно, поэтому практически никто этих слов не услышал.

      – Это не новость, Шилох. – Плотник Джозеф, и снял с лысой головы пропитанную