Моя жизнь – путь к тебе. Наталья Тройнова

наконец? Пришла прощения просить? – ядовито спросила она, замерев в проходе, подбоченясь и разглядывая меня с явной неприязнью.

      – Нет, мам, – отстранилась я от отчима и шагнула в сторону, – Мне просто нужно забрать кое-какие вещи. Я уезжаю из города.

      – Интересно – куда? – насмешливо спросила она, – И далеко ли ты собралась? – в её голосе послышалось явное облегчение, и ни нотки беспокойства или тревоги обо мне.

      – Далеко, – успокоила я её, проскользнув мимо отчима в свою комнату. Раскрыв принесённую с собой спортивную сумку, сложила в неё тёплые зимние вещи. Спустя пару минут вышла из комнаты. Отчим по-прежнему стоял у входных дверей, задумчиво глядя в пустоту, мать стояла в проёме большой комнаты, подпирая косяк и скрестив руки на груди.

      Подойдя к матери, я обняла её свободной рукой:

      – Прощай! – она даже не расцепила рук, лишь снисходительно позволила мне притянуть её к себе. Но – какая – никакая, она мне – мать, и не попрощаться с ней я не смогла, несмотря на её отношение ко мне и явную неприязнь.

      Проходя мимо отчима, я мягко улыбнулась ему и взялась уже за ручку двери, как вдруг он внезапно одёрнул меня:

      – Погоди минуту! – и быстрым шагом скрылся в спальне. Вернувшись, он увлёк меня в подъезд. Прикрыв за собой входную дверь, отчим протянул мне в зажатой руке несколько крупных купюр, скрученных трубочкой и перетянутых резинкой:

      – Вот. Возьми. Тебе понадобится.

      Я ошарашено уставилась на него:

      – Ты же.. Это же… А как же новый телевизор? – наконец смогла подобрать я слова, – Ты ж так долго на него копил! – моему изумлению не было предела: я знала, какой голубой мечтой был для отчима новый телевизор, импортный и цветной, а также то, каких трудов ему стоило собрать эти деньги: мать была та ещё транжира, успевала потратить свои деньги в первую неделю после получки и с рвением принималась тратить приличные доходы отчима. Поэтому жили мы более чем скромно: совершенно непонятно как, но мать умудрялась спустить все деньги так, что к концу месяца порой не оставалось средств даже на еду. И странно: ни дорогой одежды, ни косметики не покупалось, тем более – каких-то дорогих вещей в дом. Поэтому я прекрасно понимала, каких трудов ему стоило выкроить эти купюры и главное – спасти от транжиры – матери. А теперь он просто дарил их мне, лишь усмехнувшись в ответ:

      – Я и старый посмотрю. А тебе они нужнее, – сунув купюры мне в руку, он обнял меня по-отечески сильно и крепко, – Хоть иногда давай знать, что жива – здорова! – разжав объятия, он посмотрел мне в глаза. Что-то, похожее на грусть и боль от расставания с близким человеком мелькнуло в его взгляде.

      – Обязательно! – горячо произнесла я, чмокнула его в щеку и побежала вниз по лестнице, перекинув ремень сумки через плечо.

      Что поразило меня больше всего – деньги мне дал отчим. Чужой по сути человек, который появился в нашей семье всего лишь несколько лет назад. А родная мать была словно рада тому, что я ухожу из её жизни, как казалось тогда, навсегда.

      ***

      С