Волшебный насос. Наталия Георгиевна Княжинская

звукорежиссер и бессменный труженик тверской студии, сделал очень хорошую аранжировку, я спела песню и стала всюду ее предлагать. Каким-то образом я вышла на телевизионную передачу «Музыкальный экзамен», где меня приняли, выслушали и пригласили участвовать в их мероприятиях. Это, несомненно, была огромная удача.

      Глава 8

      Телевизионные съемки. Это много часов, проведенных в каких-то непонятных холодных ангарах, где долго ждешь своего выхода на площадку. Грим приходится постоянно подправлять, так как еще три часа назад должны были сниматься, но все что-то затягивается и затягивается… Сил нервничать уже просто нет, и ты тупо ждешь, сняв шпильки, ходишь босиком по холодному бетонному полу, потому что невозможно уже ходить на каблуках. «Подтанцовка» нервно курит и бранится. И вот помощник режиссера в самый неподходящий момент, когда ты только что задремала, скрючившись на пластмассовом стуле, истошно орет твою фамилию.

      – Княжинская! На площадку! Княжинская! Где вы там?

      Срочно, бегом, цепляя за пятки лакированные шпильки, бежишь спотыкаясь на площадку под горячие огни осветительных приборов, и твой грим тут же начинает подтекать.

      – Поправьте, пожалуйста, грим! Можно мне гримера?!

      – У вас что, было мало времени на гримера?! Вы издеваетесь? Время, время! – орет режиссер!

      Подбегает гример, пудрит мне щеки, рисует снова губы. И вот нужно войти в образ и сделать из попсовой песенки шедевр. На каждого артиста выделено по два-три дубля. Нужно собраться. «Алле ап!» – и ты уже улыбаешься и забыла про сон и усталость. Мы танцуем под песню «Полночь» наши странные танцы, поставленные балетмейстером. И танец этот тебе вовсе не нравится, движения кажутся абсолютно не соответствующими смыслу песни. И вообще все происходящее – ну не твое! И ты вдруг понимаешь это в тот самый момент, когда нужно совсем иное. Нужно создать красивую картинку, нужно вложить смысл. И тогда ты выкидываешь такой фортель, что вокруг все ахают. И вроде ничего особенного, но какое-то движение, поворот головы, взгляд, всплеск руки – и все внезапно меняется, танец обретает смысл, все складывается в одну гармонию – и текст, и музыка, и танец, и сцена, и зрители вместе с режиссером.