Эреш. Книга пепла. Л. Клонис

я и сделала несколько шагов назад с намерением как можно скорее скрыться в тени деревьев.

      Иларий будто почувствовал, что я в любой момент могу позорно сбежать, наплевав на все наставления о том, как подобает вести себя леди. Он стремительно преодолел разделяющее нас расстояние и коснулся моего плеча.

      – Айверия, боюсь, я не могу позволить тебе уйти. Видишь ли, ты прервала очень важный внутренний монолог. Я бы сказал жизненно важный. Ничего не поделать, тебе придётся остаться и выслушать длительное внушение на тему несвоевременных и совершенно невежливых вздохов.

      Всё это было сказано с самым серьёзным видом. Илария выдавали только смешинки, притаившиеся в глубине голубых глаз. В ответ я фыркнула, но уходить передумала. В конце концов, сбежать вот так было бы просто невежливо с моей стороны.

      Между нами завязалась оживлённая беседа, и напряжение, охватившее меня в первые минуты, начало понемногу отступать. Когда речь зашла о наших детских воспоминаниях, Иларий вдруг расхохотался. Сначала я только недоумённо поглядывала на него, потом сдержанно захихикала, а под конец громко рассмеялась, глядя на заливающегося хохотом парня. Мой смех лишь сильнее его раззадоривал. Казалось, ещё немного и он начнёт кататься от смеха по полу. Через несколько минут он спросил, вытирая выступившие слёзы:

      – А ты-то чего смеялась?

      – А ты? – всё ещё подсмеиваясь, вопросом на вопрос ответила я.

      – Вспомнил, как подменил флаконы с зельем старому профессору Мортейну и его кожа приобрела элегантный болотный оттенок прямо на занятии по изучению зелья молодости.

      – Ну, тебе-то, разумеется, весело это вспоминать, – протянула я.

      – А тебе разве нет? Только вспомни его лицо! Я ведь сказал ему, что я один всё сделал.

      – Ты сказал, а он, можно подумать, поверил. Он меня до сих пор терпеть не может. Ты уехал, и теперь всю злость он вымещает на мне.

      – Если тебе станет легче, то старый Мортейн просто ангел по сравнению с моим учителем. Ставрос, конечно, талантлив, и учиться у него большая честь, о чём он не устаёт мне напоминать, но привыкнуть к его характеру – это подвиг. Знаешь, сколько раз я хотел всё бросить и вернуться домой?

      Лучше бы он этого не говорил. Его слова ужасно разозлили меня.

      – Не знаю, – буркнула я, – ведь ты же мне ни строчки не написал.

      – Я не мог, это было частью обучения. Айверия, поверь мне, вернуться я хотел не только из-за скверного характера Ставроса или тоски по профессору Мортейну.

      Я промолчала, но Иларий не желал отступать.

      – А ты хотя бы немного скучала по мне? Ты ведь тоже не написала мне ни одного письма.

      – Не написала, – я вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Всё ждала, когда у тебя совесть проснётся и ты обо мне вспомнишь. Так и не дождалась.

      – Так тебе всё же не хватало меня?

      – Разумеется, не хватало. Ты же был моим лучшим другом.

      Воцарилась тишина. Иларий нахмурился.

      – Был? Я надеялся,