Хроники Нарнии. Вся история Нарнии в 7 повестях. Клайв Стейплз Льюис

и ревела. Над головой Дигори просвистел камень. Колдунья звонко и вроде бы радостно выкликала:

      – Подлые псы! Завоюю ваш мир, за всё ответите! Камня на камне не оставлю! Как в Чарне, как в Фелинде, как в Сораце, как в Брамандине!

      Тут, изловчившись, Дигори схватил её за ногу. Она лягнула его прямо в зубы. Он разжал пальцы и закусил губу. Откуда-то доносился дрожащий дядин голос:

      – Мадам… моя… э… дорогая… прошу вас… успокойтесь…

      Дигори снова схватил колдунью за ногу, снова отлетел, снова схватил, вцепился крепко и крикнул:

      – Полли!

      Слава тебе, господи! Сердитые испуганные лица исчезли, сердитые испуганные крики умолкли (кроме дядиного). Где-то рядом, в полной темноте, дядя кричал:

      – Что это, сон? Что это, смерть? Так нельзя! Это нечестно! Я, собственно, не чародей! Вы меня не поняли!.. Виновата моя крёстная!.. Протестую… При моём здоровье… Мы старого дорсетширского рода!.. – и что-то ещё.

      «Тьфу! – подумал Дигори. – Его только не хватало! Да, пикничок…»

      – Ты здесь, Полли? – Это он, конечно, уже сказал.

      – Здесь, – ответила она, и они вынырнули в зелёное сияние леса. – Гляди-ка! И лошадь тут! И мистер Кеттерли! И кебмен! Ну и компания!..

      Как только увидела лес, колдунья побледнела и склонилась лицом к лошадиной гриве. Несомненно, ей стало худо. Дядю и вовсе сотрясала мелкая дрожь. Но лошадь встряхнулась, радостно заржала и успокоилась – впервые с тех пор, как Дигори её увидел. Прижатые уши выпрямились, глаза уже не горели, а мирно сияли.

      – Молодчина! – сказал Фрэнк и погладил её. – Понимаешь, что к чему! Так и держи, не горюй.

      Лошадь Земляничка сделала самое разумное, что могла: ей очень хотелось пить (оно и понятно), и она направилась к ближайшей луже. Дигори ещё держал колдунью за ногу, а Полли – за руку; Фрэнк гладил лошадь; дрожащий дядя вцепился ему в рукав.

      – Быстро! – скомандовала Полли и посмотрела на Дигори. – Зелёные!..

      Так лошадь и не напилась, а очутившись в кромешной тьме, растерянно заржала. Дядя завизжал, и Дигори заметил:

      – Однако!

      – Почему так темно? – удивилась Полли. – Наверное, мы уже там.

      – Где-нибудь мы да очутились. Во всяком случае, я на чём-то стою.

      – И я, – сказала Полли. – Почему же так темно? Может, пруд не тот?

      – Наверное, это Чарн, – предположил Дигори, – тут ночь.

      – Это не Чарн, – сказала королева. – Это пустой мир. Здесь ничего нет.

      И впрямь здесь не было ничего, даже звёзд. Стояла такая темень, что никто никого не видел, хоть вообще закрой глаза. Под ногами было что-то холодное, мокрое, вроде земли, но никак не трава. Воздух был сухой, морозный, неподвижный.

      – О горе, горе! – вскричала колдунья. – Теперь мне конец. – Голос её, однако, был безжизненно спокоен.

      – Не говорите так, моя дорогая!.. – залепетал дядя Эндрю. – Приободритесь. Э-э… любезный… у вас нет бутылочки?.. Мне бы капельку возбуждающего… э… средства…

      – Ну-ну! – сказал ровный добрый голос. – Чего нам жаловаться? Кости целы,