Сколько золота в этих холмах. Си Памжань

хочет сказать Люси. Она тянется к этим пухлым коричневым пальцам, но от них исходит какой-то странный блеск. Черный. Сэм держит в руке револьвер ба.

      Кассирша падает в обморок.

      – Два серебряных доллара, – говорит Сэм, понизив голос, который звучит теперь, как голос ба.

      – Извините, сэр, – говорит Люси. Она широко раскрывает рот. Ха! Ха! – Вы же знаете ребятишек – они помешаны на всяких игрушках, пожалуйста, извините, маленькие вечно…

      – Беги отсюда, пока я тебя не линчевал, – говорит мужчина, глядя прямо в глаза за дулом револьвера. – Беги. Ты. Маленькая. Грязная. Узкоглазая обезьяна.

      Сэм нажимает на спусковой крючок.

      Грохот. Хлопок. Топот. В уши Люси входит ощущение чего-то громадного. Гладит ее грубыми ладонями. Она открывает глаза и видит серый дым, повисший в воздухе, Сэм, отступив назад, прижимает руку к щеке, ушибленной отдачей револьвера. На полу лежит мужчина. Единственный раз в своей жизни Сэм плачет, но Люси не обращает внимания на эти слезы. Сэм сейчас дело второстепенное, пусть остается на месте. А она ползет к банкиру. В ушах у нее звенит. Ее пальцы нащупывают щиколотку мужчины. Его бедро. Грудь. Его целую, нетронутую, бьющуюся грудь. На его виске след удара – он, отпрыгнув, ударился головой о полку. Других повреждений нет. Револьвер дал осечку.

      Из облака дыма и пороха до Люси доносится смех ба.

      – Сэм. – Она противится позыву заплакать. Сейчас ей нужно быть сильнее самой себя. – Сэм, ты совсем без головы, бао бэй[3], маленькая жопа. – Она смешивает сладость и горечь, ласку и брань. Как и ба. – Мы должны бежать.

* * *

      Любая девочка чуть ли не рассмеялась бы, узнав, как ба оказался на этих холмах и стал старателем. Как и тысячи других, он считал, что желтая трава этих мест, ее монетный блеск на солнце обещает еще более блестящее вознаграждение. Но ни один из тех, кто пришел на запад копать, не задумывался о том, что эта земля страдает от жажды, о том, что она высасывает их пот и силы. Никто из них не задумывался о ее скаредности. Большинство искателей счастья появились здесь слишком поздно. Богатства были выкопаны, иссякли. Ручьи не несли золотого песка. В земле не осталось золотоносных жил. Вместо золота они нашли в этих холмах товар куда как более дешевый – уголь. Никто не мог разбогатеть на угле или использовать его, чтобы насытить свои глаза и воображение. Хотя уголь мог более или менее прокормить его семью зерном с долгоносиками и крохами мяса, но потом его жена, утомленная мечтами, умерла, рожая сына. После чего деньги, тратившиеся на ее еду, можно было тратить на выпивку. Месяцы надежд и экономии свелись к этому: бутылке виски и двум могилам, вырытым там, где их никто не найдет. То, что ба привел их сюда, чтобы разбогатеть, а они теперь готовы были убить за два доллара, могло девочку чуть ли не рассмешить – ха! ха!

      И они крадут. Берут то, что им нужно, чтобы исчезнуть из города. Сэм поначалу сопротивляется, упрямится, как всегда.

      – Мы же никого не убили, – стоит на своем Сэм.

      «И даже намерений таких у тебя не было?» – думает Люси.

      – Для

3

Детка (кит.).