Таинственное убийство Линды Валлин. Лейф Г. В. Перссон

могу помочь комиссару? – спросил Рогерссон. Он снял наушники и кивнул с грустной миной, выключая магнитофон.

      – Поехали со мной в отель. Зависнем у меня в номере, перекусим и выпьем пивка, – предложил Бекстрём.

      – По-моему, я занес себе какую заразу в ушные каналы, всю вторую половину дня и полвечера слушая бессмысленные допросы, – посетовал Рогерссон. – А потом пришел коллега Бекстрём, и его слова стали для меня прекрасной музыкой.

      – Наплюй на это сейчас, поехали, – поторопил Бекстрём.

      «Постепенно превращаешься в сентиментального идиота.

      Без алкоголя не обойтись», – подумал он.

      – А-ах. – Рогерссон глубоко вздохнул от удовольствия и вытер пену с уголков рта левой рукой. – Тот, кто придумал пиво, достоин всех Нобелевских премий, какие только существуют. Начиная с той, что дается за вклад в дело мира, и кончая вручаемой за достижения в литературе. Он должен получить все без исключения.

      – Эта мысль не тебе одному приходила в голову, – сказал Бекстрём, – и лучше холодного легкого пива лишь оно само, только на халяву. Поэтому в финансовом плане он, наверное, все уже получил, если вспомнить все выпитое тобой, мой жадный друг.

      Рогерссон пропустил упрек мимо ушей. Однако он внезапно поменял тему.

      – Тот поляк, которого Кнутссон пытается подсунуть нам… – сказал он и покачал головой.

      – Мы собираемся допросить его снова и взять у него образец ДНК завтра рано утром, – сообщил Бекстрём.

      – Я на его стороне, – поведал Рогерссон. – Мне кажется, он не тот человек, которого мы ищем.

      – Вот как, – сказал Бекстрём. – И почему же?

      – Я прочитал протоколы допросов и почтальона, и поляка. А также поговорил с коллегой Саломонсоном, расследовавшим то дело о сексуальном преследовании. На мой взгляд, парень вполне нормальный, – сообщил Рогерссон. – Поляк, похоже, совсем не наш человек, – добавил он и в знак подтверждения своих слов сделал приличный глоток пива.

      По мнению Рогерссона, существовали три серьезные причины, говорившие против версии, что сосед Линды Мариан Гросс убил ее. Во-первых, материалы допроса почтальона, который каждое утро в одно и то же время раскладывал утренние газеты в почтовые ящики всех, кто жил в доме и заплатил за их получение.

      – Сосед ведь должен был понять, что принесли прессу, а не кто-либо пришел домой, – сказал Рогерссон. – У него даже та же самая подборка подписных изданий, как и у матери жертвы. «Смоландспостен» и «Свенска дагбладет».

      – Пожалуй, он обычно спит, когда приносят газеты, – возразил Бекстрём.

      Вторая причина обнаруживалась в материалах опроса, который полицейские провели с Гроссом, когда совершали поквартирный обход во вторую половину дня в пятницу, и тогда Гросс сообщил, что ранее на той же неделе он разговаривал с матерью Линды и она рассказала ему о своих планах пожить в деревне, в то время как дочь будет жить в ее квартире.

      – Это говорит скорее против него, – заметил Бекстрём. – Он знал, что горизонт чист.

      – Зачем