Таинственное убийство Линды Валлин. Лейф Г. В. Перссон

свининой», – восторженно подумал Бекстрём, изучая меню. На том он и остановился. А закончил трапезу большой чашкой кофе с миндальным пирожным, в тишине и покое читая прихваченные из отеля вечерние газеты, которые еще не успел посмотреть.

      «Ничего нового по делу, – подумал Бекстрём, потягивая горячий ароматный напиток. – Главным образом пустые измышления с целью поднять волну».

      В одном из изданий муссировался новый вариант старого доброго полицейского следа.

      Злодей, вероятно, был ненавидевшим полицию преступником, «питавшим необоснованную ненависть к жертве из-за ее работы», констатировал один из экспертов из числа тех, к кому обратились сотрудники газеты, имевшие привычку при каждом удобном случае интервьюировать самых известных мозгокрутов в округе.

      «Наверняка, наверняка, – подумал Бекстрём, с аппетитом пережевывая кусок пирожного. – Пожалуй, кто-то из ее преподавателей из полицейской школы в Векшё. А наличие спермы ничего не значило в ее случае, поскольку это могло быть ложным следом. Если же верить конкурентам и их экспертам, все выглядело совсем иначе. Те считали, что речь идет о серийном убийце с маниакальной ненавистью к женщинам, и о чуть ли не ритуальном способе действия, с которым он совершал свои преступления. Похоже на коллегу Олссона. И на кой черт им все это?»

      В описаниях, приведенных обоими конкурирующими изданиями, имелись, правда, и общие черты. Не особенно явные, но тем не менее. Еще один эксперт первой газеты, тоже поддержавший полицейский след, не исключал, однако, что речь могла идти о серийном убийце особого типа, нацеленном именно на полицейских, но абсолютно равнодушном к другим, поскольку именно униформа разжигала в нем сексуальный аппетит. При виде формы его просто клинило, если верить газете.

      Какой-то сумасшедший, вероятно, завел себе сайт в Сети, и к нему они все обращаются за духовной подпиткой, предположил Бекстрём. Он уже собирался отложить газеты в сторону, когда ему на глаза попалась статья, заставившая его вздрогнуть.

      В ней некий эксперт, доцент в области так называемой судебной психиатрии из психиатрической лечебницы Святого Зигфрида в Векшё, отвечая на заданные ему вопросы, пустился в пространное разглагольствование о следах пыток, которые полиция нашла на теле жертвы.

      Ничего себе, подумал Бекстрём, он ведь явно смог увидеть те же самые фотографии, с которыми только облеченная особым доверием часть разыскной группы ознакомилась предыдущим вечером. Или кто-то из тех, кто видел их, описал ему все очень правильно и подробно.

      Также этот доцент, имевший странный и специфический взгляд на разыскную работу, присоединился к тому, что в любом случае следовало рассматривать как главную версию. Они имели дело с серийным убийцей. При мысли о жестокости совершенного преступления он, скорее всего, и раньше уже отметился чем-то подобным, а вероятность того, что он сделает это снова и в ближайшее время, была высокая, если не сказать стопроцентная.

      Кроме того, речь не шла о «каком-то обычном