Что это значит: быть собой?. Дженни Мэнсон

бомбы замедленного действия, поэтому, когда мы были с ним одни, я делал все, что мог, чтобы не дать проявиться его взрывному нраву.

      В то утро я бесцельно лежал в кровати. Так же как и папа, я журналист и, как и он, в основном работаю дома. «Чем ты занимаешься? – сказал я себе строго. – Тебе тридцать три года, и ты думаешь, что это нормально – бездельничать во вторник утром? Как ты собираешься доказывать, что являешься тем уникальным человеком, которым ты себя воображаешь, способным создать работу, которой ты мог бы гордиться, если ты просто лежишь здесь и ничего не делаешь?» Я начал считать от десяти до нуля, сказав себе, что, когда счет дойдет до нуля, я встану. Но, дойдя до нуля, я начал новый отсчет, с двадцати…

      В старших классах, несмотря на то что я был многообещающим игроком в регби, я впадал в оцепенение от игры. Перед матчами я часто притворялся больным, предпочитая оставаться дома с родителями. С помощью разума я убеждал себя в том, что болен, и в результате действительно начинал себя плохо чувствовать. Во время второго года обучения я пропустил первую игру сезона, а во второй игре сломал себе ногу. В подростковом возрасте я постоянно убеждал себя в том, что сам навлек на себя эти несчастья и «загубил» свой талант. Я был просто зациклен на боли от полученной травмы.

      За два года до этого у моего отца случился сердечный приступ. Через год после несчастного случая со мной мама заболела раком. Оба выздоровели. Жаль, что мой отец не умер, хотя я с трудом допускал эту мысль.

      В подростковом возрасте у меня редко были проблемы со сном, но время от времени это случалось. Я начинал считать овец, которые вели себя черт знает как и не желали мне подчиняться. Мое воображение, кажется, навсегда взяло надо мной верх. Меня пугала неспособность контролировать овец. Они поворачивались ко мне и превращались в жутких тварей, буйствовавших у меня в голове.

      В тот день я гулял вдоль близлежащих домов и бесцеремонно заглядывал во все окна. Я смотрел на людей внутри, стараясь проникнуть за пределы видимости и представить себе, что означает для них быть собой. Меня привлекали неблагополучные места моего района, и я регулярно посещал их для своеобразного самоустрашения. «Стивен, – говорил я себе, – если ты не будешь двигаться вперед, если не станешь много работать – гораздо больше, чем сейчас, – то закончишь свою жизнь здесь. Или еще где похуже. Смотри. Раскрой глаза. Ты этого хочешь?» Я не могу избавиться от ощущения, что однажды окажусь никому не нужным, сломленным, нелюбимым и бездомным, прожигающим свою жизнь в какой-нибудь блошиной норе.

      Я получил толчок к действию и вернулся домой, чтобы начать работу над этим эссе. Постоянно откладывая все на потом, сейчас я решил разобрать свою одежду. Какой позор: почти все, чем я владею – одежда, дом, машина – имеет прорехи. Я нахожусь в поиске точно так же, как и мой отец, когда он был в моем возрасте. Я рассматриваю привычки, которые делают нас похожими друг на друга. Я раздражителен, однако это проявляется очень редко, но когда такое случается, я способен