Алхимистика Кости Жихарева. Михаил Успенский

ты бы побазарил с ним, – сказал Костя. – Может, разойдёмся по-хорошему?

      – Я… я не знаю, – пробормотал Нил Филимонов. Ему страшно хотелось убежать, и, чтобы такого позора не случилось, ботан вцепился в лямку богатырского рюкзака. – О чём? Зачем мы ему понадобились?

      Тут за спиной Кости что-то заёрзало – то Виссарион Глобальный выпростался из горловины своего убежища.

      – Не паниковать! – приказал Колобок. – Во-первых, Васька бывает во все дни пьян, а во-вторых, он от безделья стал рыхлым и расслабился. А ты в отличной форме… Вперёд!

      И Костя шагнул на мост, увлекая за собой Джульверна.

      Василий Буслаев тоже двинулся навстречу.

      На этом мосту по традиции вершилась политика Великого Новгорода. Сторонники разных партий сходились на середине моста и начинали яростное побоище. Побеждённые плюхались в реку – и не обязательно живьём. А победители проводили в жизнь своё решение.

      Костя оглянулся, словно хотел найти поддержку. Но за его спиной столпились в большом количестве обычные городские зеваки, так что и отступать было некуда, и ждать помощи не от кого.

      А за спиной Васьки собрались, видимо, его сторонники, готовые по первому зову пособить своему главарю.

      Что-то в этой толпе, в самом составе её, было неправильное, но Жихарев пока не мог сообразить, что именно.

      Василий Буслаев продолжал играть своей страшной дубиной. И не простая ведь была орясина, а позолоченная и украшенная самоцветами! Всё равно что бейсбольная бита со стразами!

      Наконец Костя остановился и снял рюкзак. Филимонов продолжал судорожно держаться за лямку, но не убегал. А Колобок скрылся в недрах вещевого мешка, затаился среди неразумных и немых продуктов…

      Вблизи оказалось, что Васька не такой уж великан – всего-то на полголовы выше Кости. И винищем от него действительно разило. Это вселяло кое-какую надежду.

      Но прежде побоища следовало поговорить, таков порядок. Мы же не звери дикие! Жихарев стал припоминать все ссоры и стычки на богатырской заставе…

      – Ну-ка, дай пути, Василий, не доводи до гнева! – воскликнул он – и в конце фразы голос его предательски взлетел вверх.

      На стороне противника гнусно захохотали.

      – Пути тебе дать? – взревел Васька. – Сперва должок верни! Не любит Господин Великий Новгород тех, кто долги не платит!

      – Какие такие долги? – возмутился Костя. – Да мы тут ещё и дня не прожили!

      – И не проживёте! – посулил Буслаев. – Жалуются на тебя, Костян, добрые люди, честные молодцы, что не отдаёшь ты кредит ихнему Кислому Банку!

      Костя онемел. Всего он мог ожидать, но чтобы долг семьи Жихаревых потащился за ним через реку Смородину – такого и представить было нельзя!

      Неужели банкиры всех реальных и воображаемых миров связаны между собой?

      Должно быть, от этой мысли вид у юного богатыря стал такой жалостный и несчастный, что какой-то сердобольный зритель выкрикнул:

      – Бога побойся, Васька! Это же недоросли ещё!

      Буслаев осклабился, подбоченился и опёрся