Дерни смерть за саван. Александр Руж

технических познаний. Теперь все встало на свои места. Кто-то дурачится над тобой, только и всего.

      – Если это и дурачество, то очень злое, – заметил Максимов. – У него должна быть определенная цель.

      – Я знаю, – Кончита уронила в бокал слезу, – меня хотят свести с ума. После его смерти мне достались и его сбережения, и этот дом… Я хочу все завещать монастырю, но, видно, есть кто-то, кого это не устраивает.

      – А кому все перейдет, если, не дай бог, тебя не станет? – полюбопытствовала Анита.

      – Я никогда над этим не задумывалась. По идее, тебе… У меня нет других близких родственников.

      – А у Хорхе?

      – Он не знакомил меня с родней, говорил, что рассорился с родителями, которые хотели сделать из него цирюльника, уехал в Мадрид получать образование и перестал поддерживать связь с семьей.

      – И все же нельзя исключать козней с их стороны. Проведали, что Хорхе больше нет, позарились на его имущество и деньги и решили сжить тебя со света.

      – Сомнительный способ они выбрали, – произнес Максимов со скепсисом.

      Анита видела все недостатки этой теории, но другую, более убедительную, которая уже оформилась в ее воображении, озвучивать не стала. Следовало многое обдумать, достроить детали.

      Кончиту насилу уговорили не возвращаться в обитель. Анита упирала на то, что не видела сестру более десяти лет, им есть о чем поговорить, насмотреться друг на друга. К тому же теперь Кончита будет находиться под охраной, и родные люди, в случае чего, защитят ее лучше, чем горстка набожных сакраменток.

      – Уйти в монастырь всегда успеешь, – огласила Анита финальный довод. – Ты молодая, красивая… Жизнь еще подарит тебе счастье!

      Последнее утверждение Кончита отвергла напрочь, она уже отнесла себя к категории самых несчастных людей на земле, и будущее представлялось ей совершенно беспросветным. Тем не менее согласилась остаться. Она постелила себе в той спальне, где еще в прошлом году делила брачное ложе с любимым Хорхе. Там в углу стоял его письменный стол с чернильным прибором, арифмометром «Кольмар», логарифмической линейкой и пачкой копировальной бумаги. Кончита, свято храня память о муже, не трогала ничего.

      Готовясь ко сну, она сама расстелила постель. Анита спросила, отчего сестра не набрала новых слуг после бегства прежних. Кончита сказала, что к ней никто не хочет наниматься, а хитроумные приспособления, которыми Хорхе насытил их семейный быт, прекрасно позволяют вести домашнее хозяйство без помощи вороватых и плутоватых слуг. Анита сочла, что это резонно, уточнила лишь, имелись ли у кого-либо из посторонних ключи от входной двери. Кончита отвечала отрицательно.

      Они еще часа полтора сидели в хозяйских покоях, говорили, свободно перескакивая с темы на тему. Вспоминали прошлое, возвращались к настоящему. Анита как бы невзначай поинтересовалась, не было ли среди потенциальных покупателей дома бородатого человека в одежде махо. Кончита такого не вспомнила, зато рассказала об одной эксцентричной дамочке – в туфлях на высоченном