Враг моего врага. «Песец». Натали Р.

время не поторопился тупо сжечь это быдло с «Райского грома»! Как бы они пригодились сейчас! Увы, заранее не предусмотришь, где что понадобится.

      Сперва он думал обойтись малой кровью. Не изобретать комбинации, как ублажить колдунов и заставить их сделать то, что нужно, а сразу вывести из игры фигуру, без которой у противника все рухнет. На сей раз, прежде чем лезть в логово колдуна, он запасся надежными веревками и фонариками. И все равно чуть не пропал. Колдун узнал его.

      – Твоя жертва оказалась не жертвой! – скрипуче обвинил его костлявый обнаженный юноша, и скрежет его голоса отозвался внутри, давя волю. – Теперь ты заменишь мне ее, – сердце заныло. – Называй свое имя, смертный.

      – Это была хорошая жертва! – панически возразил он, пытаясь избавиться от оцепенения и от нарастающего подчиняющего шепота в голове. – Ты сам говорил, что хорошая!

      – Чересчур хорошая, – неприятно лязгнул колдун. – Слишком сильная.

      – Вот видишь! Я был честен.

      – Это не имеет значения, смертный, – что честность колдуну? Пустой звук. – Жертва не удалась. Назови свое имя, жертва.

      – Я не жертва! – воспротивился он из последних сил. – Я назову тебе другую жертву, за этим я и пришел. Хорошую жертву, тебе понравится!

      – Говори, смертный. Не испытывай мое терпение.

      – Салима, – прошептал он, – ан-Найян аль-Саид.

      Есть имя, есть образ. И то, и другое у всякого координатора на виду, не скроешь. Когда это пришло ему в голову, он даже рассмеялся: вот она, уязвимость высоких постов! Ан нет, не было ее, никакой уязвимости. Он едва не поплатился за свои иллюзии, когда поверхность воды вскипела, не дав проявиться изображению, и ошпарила ему лицо. Он взвыл, отшатнувшись, и это непроизвольное движение спасло ему жизнь: костлявая рука колдуна схватила воздух, вместо того чтобы сомкнуться на его горле.

      – Кого ты мне подсунул? – в шипящем, прерывающемся голосе звучала страшная мука. – Тебе конец, смертный!

      Но конец почему-то не наступал. Жуткая холодная ладонь шарила совсем рядом, не находя смертного, и огненные глаза колдуна не впивались в душу. Он проморгался от боли, жгущей лицо, и увидел, что колдун слеп. Перегретый пар, в который неожиданно превратилось водяное зеркало, повредил греховоднику гораздо сильнее, кожа клочьями сползала с лица, белки глаз сварились. Он затаил дыхание и мелкими, неслышными шажками стал отступать от беснующегося и шипящего от боли колдуна, а потом бросился бежать.

      Один из фонариков он потерял по дороге и чуть не запутался в собственной веревке, разматывая которую, отмечал путь назад. Но выбрался. Ожоги на лице заживали долго. К тому времени он сумел правдами и неправдами, потратив кучу средств и ликвидировав нескольких свидетелей, отыскать другого колдуна.

      С ним он повел себя умнее и осмотрительнее. Не стал прельщать сильными жертвами, с которыми дерьма нахлебаешься. Слил в качестве затравки жертву гарантированно слабую – командующего Эрена Тилена. Этот безмозглый, погрязший во грехе хмырь раздражал его все больше и больше, и вот настало время