Подземные воды. Илья Сергеевич Скалин

отцовская акустическая гитара. В детстве Влад любил подёргать за её нейлоновые струны, извлекая замысловатые гулкие звуки. Возможно, отсюда и растут ноги его страсти к магии нот. Когда мать осознала, что терпение мужа лопнуло, и она осталась без объекта для нападок, денег, да ещё и с дерзким щенком в придачу, она устроила местечковый апокалипсис. Все вещи отца, которые он не успел вывезти, были преданы огню, разрезаны, растоптаны, разбиты. Но гитара каким-то чудом осталась цела, спрятавшись на антресолях за пузатыми чемоданами.

      Вторым инструментом была бюджетная копия знаменитой электрогитары Gibson Les Paul, с которой началась его музыкальная карьера. В старших классах, в отличие от своих сверстников, которые вечерами шатались по дворам, с трудом наскребая денег на полтораху пива и набравшись хмельной храбрости, подкатывали к развязным девчонкам, всё свободное время Влад проводил с гитарой. Она стала его лучшей подругой. Вместе они подошли к подножью музыкального Эвереста и шаг за шагом, соскальзывая и оступаясь, поднимались на его вершину. Но для более качественного и интересного выступления требовался инструмент поинтересней.

      И вот появилась она – жемчужина его музыкальной коллекции – профессиональная японская гитара цвета воронова крыла, на которой он отыграл почти все концерты на пике славы. Она часто мелькала на фотосессиях группы Heartburn’s в руках брутального бородатого парня. Владу было обидно до слёз, когда однажды проснувшись с раскалывающейся головой, будто нашпигованной железом и засунутой в МРТ сканер, он заметил на передней деке гитары свежие царапины. Память отказывалась открывать тайну прошедшей ночи, и ему пришлось смириться с тем, что он сам увечил гитару. С яркими стикерами она стала смотреться ещё лучше, но Рокот-то знал, что это не украшения, а пластырь, прикрывающий шрамы на лаке.

      Он любил свои гитары. И пускай все скажут, что это полный бред, но Влад был уверен, что чем ласковей музыкант обращается со своим инструментом, тем податливей тот становится в его руках.

      Пока Рокот метался по квартире, выискивая относительно чистую одежду, телевизор работал фоном. Документальная передача о жизни гималайских медведей, прервалась экстренным выпуском криминальной хроники. Постоянно кто-то кого-то резал, насиловал и истязал. Громкие новости, от которых раньше стоял на ушах весь мегаполис, нынче стали обыденностью. За последние три месяца произошло пять убийств – тоже существенный повод свалить из этого гнилого города, на чьих асфальтовых грядках, подкармливаясь бытовым насилием, алчностью и больными желаниями, активно взращиваются самоубийцы, извращенцы и садисты. А ещё этот новоявленный маньяк, на чьём счету было уже три жертвы, затягивающий на шеях несчастных металлическую гитарную струну. Этакая визитная карточка, из-за которой на каждого музыканта покупающего струны тут же начинали подозрительно коситься, и исподтишка фотографировать на смартфоны. На всякий случай.

      Время. Пора было выходить, иначе он опоздает на поезд.