Хроника карантина 2020. Максим Лазарев

оставив ему на память драгоценнейший ваучер, на который он купил целых четыре бутылки водки, и собственную квартиру. Устроиться по специальности было уже практически невозможно. Точнее, устроиться-то можно, но вот платить никто не обещал. Василий выбрал старый проторённый путь русского мужика. Он начал пить. Много. Через год ушла жена, решившая вернуться на историческую родину и начать новую жизнь в просвещённой европейской стране с гордым названием Молдова. Он стал пить ещё больше. Но накопления закончились. За ними закончилось и всё в доме, что можно было продать. На работу не брали. Стране не нужны были трактористы. Страна строила процветающее общество свободного капитала, обрастая тысячами толкучек, рынков, банков и прочими прогрессивными и так необходимыми для счастья структурами.

      Вот тут и пересеклись их с Василием жизненные тропки. Для реконструкции только что переданных на баланс строений конторе, в которой он трудился, требовались рабочие. Отбирал их он лично. Среди отобранных оказался и Василий. Его, конечно, никто бы не взял. Многолетний запой наложил чёткий отпечаток на облик Василия. Одутловатое лицо, расплывшаяся бесформенная фигура, не стиранная годами одежда не оставляли сомнений, кто стоит перед вами. Но когда ему было сказано холодное «нет, извините, вы нам не подходите», он разрыдался и упал на колени, умоляя его взять. И он его взял. Но с условием, что тот закодируется. Василий дал слово и вшился. Он стал работать. Трудился хорошо. Не отказывался ни от какой работы. Хотя и сам, конечно, не искал её, если не было команды. Не поставили задачу, ну и отлично. То есть жил настоящей пролетарской жизнью. Закончилась стройка, поувольняли рабочих. А Василий остался. Он стал дворником Васей. Окончательно завязал пить. Оброс жирком и стал каким-то лоснящимся и гладким. Начал повышать голос на посторонних и ходил по территории с видом хозяина. Новичкам он говорил, гордо уперев руки в округлые бока:

      – Я с Викторычем уже пятнадцать лет вместе работаю! Мы с ним и Крым прошли, и Рим пройдём.

      Но сытая и размеренная жизнь не создаёт, к сожалению, полного счастья. Одиночество. Вася так и не женился второй раз. А природа не терпит пустоты. И в случае с Васей было то же самое. Не сильно забитое знаниями и интересами пространство головного мозга очень быстро заняла религия. Религия стала единственным, что теперь составляло сущность частной Васиной жизни. Квартира постепенно превратилась в филиал музея имени Андрея Рублева, все стены которого покрывал бесконечный коллаж из десятков икон и сотен вырезок из журналов с ликами святых, подвижников и текстами молитв. Православные кресты красовались повсюду, от холодильника до унитаза. Даже на стеклянной двери балкона красовался большой православный крест, сотворённый Васиным вдохновением путём наклеивания строительного скотча.

      Устойчивый запах восковых свечей и ладана наполнял пространство квартиры и струясь вытекал на лестничную клетку, делая жизнь соседей особенно одухотворённой.

      И