Братство золотарей. Анатолий Мусатов

доме, есть неблагополучная квартира. Её хозяин без согласования с жилинспекцией и Мосжилпроектом сделал полную перепланировку санузла. Там он убрал стенку, всю сантехнику и подводку к ним проводит самопалом, без согласования с нами. Я боюсь, как бы это не привело к таким же последствиям, когда двенадцатый ДЭЗ платил штраф за недосмотр.

      – Так что же мы смотрим! Немедленно, как только вы вернётесь с больничного, создать комиссию и составить акт о самовольном перепланировании помещения и ликвидации сантехнической подводки…

      – Юлия Семёновна, – перебил её Макарыч, – чтобы такая комиссия приступила к работе, мне совсем необязательно быть в её составе.

      Макарыч намеренно этим вывел себя из состава комиссии с расчётом на дальнейшее продолжение дела к своей выгоде:

      – Достаточно мастера, слесаря-сантехника и представителя руководства ДЭЗ’а, то есть, главного инженера. Тут нужно поторопиться, всякое может случиться! Зальёт он квартиру, – нам тогда опять из своего кармана оплачивать ремонт! Надо это дело пресечь в корне, упредить и, к тому же, заставить восстановить за свой счёт в недельный срок испорченное помещение. Тут нечего церемониться, не то они сядут нам на голову! Не восстановит, – дело передать в суд!

      – Что ж, это правильно и дельно. Хорошо, выздоравливайте, а мы сегодня же во второй половине дня созовем комиссию и осмотрим квартиру.

      – Садитесь, Курков. Вам уже понятна причина нашего с вами разговора?

      – А как же! – Курков ерзанул на стуле. – Только и делаем, что всю неделю говорим с мужиками об этом случае. Всем интересно, поймают ли убийцу или так, «глухарем», как всегда, это дело проскочит!

      Он иронично усмехнулся:

      – Вы не обижайтесь, я не к вам это отношу. Просто столько таких дел случилось за последнее время, что все их раскрыть невозможно. Их много – вас мало, вот и всё!

      Стариков спокойно дослушал Куркова. Выдержав паузу, сказал:

      – Думаю, если пару краж из ларьков мы и не сможем раскрыть, как вы говорите, за нехваткой времени и людей, то будьте уверены, – это дело, которым мы сейчас занимаемся, стало нашим личным для всей следственной группы! Впрочем, оставим сантименты и поговорим конкретнее о вас.

      – Чего это обо мне? Я что, особенный? – вскинулся Иван. – Вы, гражданин следователь, не цепляйте меня к этому делу! Я-то причём?!

      – Спокойнее, Курков. Мы поговорим, выясним некоторые факты и только. Не больше и не меньше, чем с другими вашими коллегами. А вы как-то сразу нервничаете!

      – Ничего я не нервничаю, – хмуро сказал Иван. – Просто, приятного мало находиться здесь и беседовать, – он подчеркнул это слово, – с вами!

      – Что поделаешь, иногда так уж жизнь поворачивает, что и выбора не остаётся.

      – Выбора! Скажите тоже! У кого дубинка в руках, тот и выбирает!

      Стариков за время разговора внимательно изучал все нюансы поведения Куркова. Он намеренно продлевал разговор вокруг да около темы. Пытаясь обнаружить невольные