Записки. 1917–1955. Эммануил Беннигсен

знал раньше больше только по репутации, и теперь убедился, что она вполне отвечала действительности. Человек глубоко порядочный, скромный и деликатный, обширно образованный и работящий, он обладал, кроме того, еще и незаурядным умом. Работать с ним было прямо удовольствие. Велихов, новый думский комиссар при Красном Кресте, был человек большой энергии и не без способностей, но не такого крупного калибра. Его недостатком было то, что он в то время изрядно пил. Войну он провел офицером на фронте, после же революции принимал деятельное участие в успокоении войск на всех фронтах.

      27-го августа получили мы первые сведения о выступлении Корнилова против Керенского. Теперь более или менее известны детали всех предшествовавших ему переговоров, но тогда в Петрограде почти ничего не знали о них. Слухи ходили самые разнообразные, одно время утверждали, что генерал выступил по соглашению с Керенским. В правых кругах Корнилова, однако, осуждали за то, что он выступил, не подготовившись как следует и не учтя настроения и народных, и солдатских масс. Движение его не удалось, главным образом, вследствие разложения его собственных войск, которые по мере подхода их к Петрограду постепенно подвергались пропаганде. Для воздействия на «Дикую дивизию» были специально посланы агитаторы-мусульмане. Если бы не это разложение, то, вероятно, Петроград пал бы почти без боя, ибо войска его гарнизона, хотя и выходили на позиции, но желания драться никакого не имели, офицеры же только ждали удобного случая, чтобы перейти к Корнилову. Закончилось это движение самоубийством Крымова в приемной у Керенского, получившего, якобы, от генерала пощечину. Тогда никто не хотел верить в это самоубийство, и утверждали, что Крымов был застрелен адъютантом Керенского за эту пощечину.

      Вообще авторитет Керенского, а с ним и всего Временного правительства, в котором все время происходили перемены и перетасовки, уже очень сильно упал к этому времени. С Керенским оставались неизменно только два буржуазных министра-саттелита Терещенко и Некрасов, несмотря ни на что, цеплявшиеся за власть. Одновременно с падением авторитета власти росла анархия, а пропаганда большевиков приобретала им все больше и больше сторонников. Деревня, первоначально спокойная, теперь становилась все бурней, чему способствовали и деятельность Министра земледелия эсера Чернова, весьма непродуманная и легкомысленная. Кстати, не лишнее сказать, что утверждали, что, когда Корнилов приехал в Москву и начал в заседании правительства делать сообщение о военном положении, то Керенский пододвинул ему записку, прося ничего секретного не говорить. После заседания он сказал, что при Чернове нужно быть осторожным. По-видимому, он имел, впрочем, в виду болтливость, но не предательство Чернова.

      В Кречевицах, в запасном полку у брата корниловское выступление прошло сравнительно благополучно. В Новгород был прислан Керенским некий штаб-ротмистр Кузьмин-Караваев (как говорили, удаленный товарищами из одного из кавалерийских полков)