Цирк в шкатулке. Дина Сабитова

Видите ли, господин начальник полиции… Никакую собаку на самом деле я не терял. Это была… как бы… понимаете… как бы шутка… и вот… чтобы смеялись… понимаете… глаз выбит… а зовут Счастливчик… это… смешно… – закончил директор упавшим голосом.

      В продолжение его речи начальник полиции слегка побагровел.

      – Шутка, значит? То есть вы осознанно ввели представителя закона в заблуждение? Так-так!

      Начальник полиции захлопнул блокнот и направился к выходу. На пороге он обернулся и строго сказал:

      – Мы еще вернемся к этому разговору. И я проверю у вас уплату налогов на всех животных, счастливчики они или неудачники. А также выясню, не истязают ли тут у вас подопечных. Ишь ты: глаз выбит, нога сломана, а им смешно, видите ли…

      Директор понял, что представление стремительно проваливается и исправить положение можно только благодаря выдумке Аделаиды.

      – Уважаемая публика! Вы не поняли! Это была шутка! Это шутка, потому что я сегодня – вот кто!

      И директор повернулся к публике спиной.

      Несколько секунд присутствующие пытались разобрать Аделаидин почерк. Сами понимаете, если писать копытом, то результат довольно-таки далек от высот каллиграфии.

      Тот же детский голос с верхнего ряда спросил:

      – Мам, что там написано?

      – А я тебе давно говорю: пора уже учиться читать, – раз дался в ответ назидательный женский голос. – Там написано: «клоун».

      – Этот странный дяденька – клоун?

      – Да-да, деточка! – обрадовался директор. – Я клоун! Я затейник!

      И, чтобы закрепить успех, директор подошел к краю арены и сказал застенчиво:

      – У-тю-тю…

      – Ты какой-то ненастоящий клоун! – звонко откликнулся ребенок с верхнего ряда.

      «Но я же все делаю почти как настоящий», – подумал директор. Однако не успел он ничего произнести, как за его спиной раздалась музыка, занавес распахнулся и на арену выбежала мадемуазель Казимира с Китценькой. Собачка сделала пируэт, Казимира, которая торопилась выручить директора и спасти положение, воскликнула «оп!», и зал, позабыв о фиаско ненастоящего клоуна, взорвался аплодисментами.

      Директор, пока внимание переключилось на собачку, поспешил скрыться за занавесом.

      Там его ждала вся труппа.

      – Ничего, не так уж и плохо получилось, – наперебой начали утешать его все. Но директор только горестно махнул рукой и, не говоря ни слова, быстро пошел по коридору.

      – А если бы я не написала у него на спине «клоун», было бы еще хуже, – заметила ему вслед Аделаида.

      ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Про то, как жилось Марику

      

езобразие, форменное безобразие, – отчеканила госпожа Гертруда, поблескивая аккуратными очками. – Я буду жаловаться в отдел народного образования и детского призрения нашего муниципалитета. Да, и в отдел культуры. Надо понимать, на что именно тратятся городские деньги.

      – Прошу извинить меня, сударыня, но я, право, не совсем понимаю, при чем тут… общественные фонды, так сказать? Я готов