Игрушка из Хиросимы. Максим Шахов

согласился Бондарев. – Если только до меня не доберутся… Как вы их назвали? Хозяева.

      Макимото рассмеялся, ничуть не напоминая при этом искренне веселящегося человека. Возможно, это была уловка, позволившая ему воздержаться от каких-либо комментариев.

      «Хозяева, – подумал Бондарев, покидая дом. – Кто такие Хозяева, черт бы их побрал?»

      7

      До выезда из Токио синкасэн двигался стремительными рывками, останавливаясь на многочисленных станциях. Бондарев отправился в путешествие утром, поэтому ехать ему пришлось в гуще «роботов», спешащих на работу.

      Было странно и непривычно наблюдать, как законопослушные японцы садятся в вагоны, строго соблюдая очередность, причем в соответствии со специальными разметками на платформах. В этот утренний час пик никто никуда не протискивался, никто никого не отталкивал, все происходило чинно и размеренно. А чтобы никого не защемило дверями при отправлении, на каждой станции дежурил работник, подающий сигнал к отправлению.

      Почти пятисоткилометровую дистанцию до Хиросимы поезд преодолел за два с небольшим часа, разгоняясь порой до трехсот километров в час. За это время Бондарев успел посетить стерильно чистый туалет, угоститься обжигающим кофе и вдосталь насладиться пейзажами Страны восходящего солнца. Пялиться в окно было одно удовольствие, так как кресла в вагонах вращались вокруг своей оси, позволяя выбирать любую точку обзора. Желание подымить отпало после того, как Бондарев увидел комнатушку для курения, похожую на аквариум. Два япошки с сигаретами «плавали» там в облаках дыма, находясь так близко друг от друга, что их можно было принять за парочку гомиков.

      По прибытии в Хиросиму Бондарев устремился к выходу в общем потоке пассажиров, не забывая выискивать взглядом какого-нибудь очередного автоматчика, присланного по его душу. Он не принадлежал к числу людей, маниакально цепляющихся за собственную шкуру, но и расставаться с нею не собирался. Во всяком случае, добровольно.

      С удовлетворением отметив тот факт, что добрался до места назначения живым, Бондарев направился в отель «Ориентал», рекомендованный Макимото. Там уже был забронирован номер 1009. Разумеется, на имя бизнесмена Константина Железняка.

      Отель находился в тихом районе близ мемориального Парка Мира, расположенного на территории бывшего округа Накадзима, уничтоженного американской атомной бомбой в августе 1945 года. Прежде чем войти в здание «Ориентал», Бондарев не поленился совершить небольшую ознакомительную прогулку по парку, где попетлял, как заяц, отыскивая признаки слежки.

      «Хвоста» он не обнаружил, зато благодаря экскурсии увидел памятник девочке Садако, которая получила смертельную дозу облучения, но верила, что исцелится, если смастерит тысячу бумажных журавликов, исполняющих любое желание. История показалась ему трогательной.

      Войдя в отель и потратив пару минут у регистрационной стойки, Бондарев был направлен в свой номер на десятом этаже. Багаж его весил немного, но, столкнувшись с умоляющим взглядом коридорного, он кивнул ему и позволил завладеть своей сумкой.

      Пока