Подарок крестного. Марина Александрова

не сходятся!

      – Как не сходятся? – побелевшими губами пролепетал Ефим.

      – Должны сходиться!

      – Я знаю, что должны! Но по всему выходит, что ты меня обокрал, смерд!

      – Помилуй, господин! – воскликнул несчастный Ефим, валясь на колени. – Никогда ни копейки из твоей казны я не утаивал! За что напраслину возводишь?!

      – Что ж я, по-твоему к клевете способен? – впал в ярость Василий. – Ты что, смерд, меня обвинить хочешь?

      – Как могу я, господин?! Я… я только…

      – Иди, считай сам, смерд неблагодарный!

      Ефим уткнулся в книгу. На глаза его набегали слезы, и циферки сливались вместе. Так и есть – денег не хватало, причем много не хватало, таких денег у Ефима и не водилось отродясь.

      – Как же так! – чуть не заплакал он. – Как такое случиться могло?

      – Вот и я тебя о том спрашиваю! – вскричал Василий. – Давно ль воровать научился, смерд?

      Ефим молчал. Что сказать, когда сам он своими глазами видит, что цифры ни в какую не сходятся! Ключник вновь склонился над книгой, пересчитывая все сызнова, будто это могло что-то изменить.

      Тем временем, крик мужний услышав, вошла в палату Марфа.

      – Что такое? – холодно осведомилась она.

      – Не бабье дело, уходи, – отрезал Василий, но затем подумал, что лучше будет при Марфе ключника срамить, чтоб своими глазами видела.

      – Как я погляжу, все, что в этом доме происходит – не мое дело, – ледяным тоном сказала Марфа и презрительно поджала губы.

      – Ключник наш проворовался, – буркнул Василий, будто бы сменив гнев на милость.

      – Как? Ефим?! – удивленно переспросила Марфа. – Быть того не может!

      – Я тоже сначала глазам своим не поверил. Да цифири-то не обманут! Ежели им верить, обкрадывал он нас давно уже, ирод треклятый!

      – Это правда, Ефим? – обратилась Марфа к ключнику, все еще не желая поверить в случившееся.

      – Правда, госпожа, что в книгах недочет! Но Богом клянусь, что не брал я денег! Не брал! – на глазах ключника вновь выступили слезы. – Сколько лет я вам верою и правдою служил! Ни гроша не уворовал, а о таких деньгах даже и помыслить не мог!

      – Может, ошибся ты, Ефим, при подсчетах? Сам себя обманул, а заодно и хозяев своих? – вопросила Марфа.

      – Так ведь сроду за мной такого не было… – вздохнул Ефим.

      – Немолод ты уже, Ефим – ум уж не так остр, как прежде, – поддакнула Марфа. – Не серчай на него, Василий! Не наказывай слугу верного!

      – Эх, Ефим, Ефим! – вздохнул Василий. – Бог видит, что о лучшем ключнике я и помыслить не мог, но, верно, и в самом деле стар ты стал для своей должности. Наказывать я тебя не стану, но и ключником тебе более уж не быть. Доживай свою старость в тепле, да в покое – внуков нянчай.

      Ефим вздохнул с облегчением. Давно уж собирался на покой уйти, да не знал, как с хозяином разговор завести…

      – Иди, Ефим. Сегодня еще свои обязанности выполняй, а уж когда нового ключника назначу, ему все передай.

      Ключник поклонился – низко, до земли и, пятясь, исчез