Путь к Отцу. Генрих Лоцкий

понимание непосредственно зависит от увиденного и пережитого. Так уж мы устроены.

      В такие времена истинным чадам Божьим приходится труднее всего. С точки зрения, по крайней мере, своих современников они ведут излишне сложную жизнь, не приносящую часто никакого удовлетворения. Того, чего страстно желает их сердце, в общем-то и нет, или же оно совершенно скрыто от нас, а потому и непостижимо. Вот и не знают они покоя. В мирской жизни им неуютно, они чувствуют себя лишенными ее радостей, а жизнь в Боге для них не более чем надежда, но никак не реальность.

      Быть священником в таких условиях – сущее наказание. Божественное присутствие кажется чем-то оставшимся в далеком прошлом. Так немощный старик только и твердит о былой юношеской силе и бодрости. Но всего этого простыл и след, все безнадежно и безвозвратно утрачено, превратившись в застывшее воспоминание. Впереди только смерть. В таком же состоянии бывает и религия. И надежда на то, что живой Бог предстанет перед нами уже сегодня, что скоро, причем, может быть, совсем скоро, обязательно свершится нечто великое, – такая полная жизни надежда в людских душах почти угасла.

      Естественно, и тогда были и те, кто сокрушался из-за недостатка свидетельств присутствия Бога, и те, кто неустанно твердил в своих проповедях: того, что у нас есть, достаточно – больше и не нужно. Стоящий в храме уже предстоит Богу. Если кто-то не чувствует в себе Божьих сил, значит, ему недостает веры. Уверуйте в отпущение грехов, уверуйте, что молитва первосвященника, входящего в Святое святых Иерусалимского храма, обеспечивает очищение от грехов, уверуйте в действенность жертвы, в силу молитвы и священнического благословения. Чудеса и знамения Бога сегодня больше не нужны. Без них было не обойтись прежде, когда требовалось вначале пробудить в людях веру, но сегодня ведь она у нас уже есть, сегодня наша религия достигла небывалого расцвета и дает человеку все необходимое, чтобы он мог спокойно умереть. Наше просветленное знание чудеса только бы смутили.

      Ах да, религии действительно располагают всем необходимым для смерти. И бедный народ верил, верил изо всех сил всему, что ему обещали, верил вопреки любым самым разумным доводам, верил до невозможности, убедив себя в неизбежности смерти, – подобно овцам, оставшимся без пастуха.

      О эти неустанно трубящие о вере, эти облака без дождя, эти слепые поводыри слепцов! И изо дня в день клубы жертвенного дыма вились к небесам, а на небесах раздался голос: Я не благоволю вашим жертвам. В храмах стоял гул нескончаемых молитв, а на небесах раздавалось: этот народ чтит Меня своими устами, но сердцем он далек от Меня; звучали величественные гимны, звуки труб, шофаров, а на небесах слышался вздох: отстань от Меня со своими унылыми песнопениями, Я слышать не могу твоей игры на псалтири.

      В такие эпохи мирской народ, держащийся подальше от всей этой бессмысленной суеты, занимает куда более правильную позицию, и положение таких людей более надежное. «И последние станут первыми», – произнес однажды многозначительно Иисус.

      Но