Я тебя никогда не прощу…. Софи Ли

жизнь намного счастливее и лучше, а кто-то покрывается панцирем и мучает себя изо дня в день, смакуя свою несчастную судьбу.

      – Ты сейчас так на меня намекаешь, да? – фыркаю недовольно, понимая, что мужчина конечно прав и прямое доказательство тому моё одиночество и ящик старых фотографий вместе с дневником, который я периодически перечитываю, когда моё сердце начинает хоть немного биться нормальной жизнью.

      – Я не намекаю, я говорю так, как есть. Ты сама неосознанно отнесла себя в нужную группу. Так что произошло?

      – Я пережила психологическую травму, этого достаточно. Подробности не к чему.

      – Хорошо. Когда это случилось? – Максим наконец отводит от меня взгляд, и мои лёгкие снова наполняются кислородом, я снова начинаю нормально дышать. Вот это энергетика! Немудрено почему у него столько пациентов.

      Мужчина берет ручку, открывает блокнот и начинает писать что-то, словно моя персона ему больше не интересна и он оставшееся время решил задавать стандартные дежурные вопросы.

      – Я уже говорила. В школе.

      – Сколько времени прошло с тех пор?

      – 18 лет.

      Максим Александрович резко перестаёт писать и поднимает на меня удивлённый взгляд, но через пару секунд возвращается к своему занятию.

      – Как думаешь, почему работа прошлого специалиста, который работал с тобой непосредственно после случившегося оказалась малоэффективной?

      – Почему малоэффективной? Я не покончила с собой, закончила институт и работаю среди людей. – начинаю поглядывать на часы, чтобы понять сколько ещё мне проходить эту пытку.

      – Ты принимала сильные препараты долгое время, из активной красивой девушки превратилась в серую испуганную мышку, которая за 18 лет так и не смогла подпустить к себе ни единого человека. Это разве не самоубийство? Это медленное и мучительное истязание себя самой, неужели ты не понимаешь? – кажется на мгновение Максим теряет контроль над эмоциями и раздражается.

      – Я не серая мышь, Максим Александрович! Многие люди живут без семьи и вполне счастливы и никого из них не считают чокнутыми! Я врач! Хороший врач, которого любят и уважают пациенты! Разве это не есть счастье для человека? – раздражение доктора передаётся мне, и я тоже перехожу на более грубый тон.

      – Хорошо, извини. Я не должен был так выражаться.

      – Да, не должен был!

      – Хорошо. Продолжим. Сколько за последние ну пускай хотя бы лет пять у тебя было мужчин? – снова этот врачебно-деловой тон.