Македонские легенды Византии. Алексей Михайлович Величко

сравнимых разве что с папскими полномочиями на далеком Западе.

      Идеологом этого движения, душой и живым символом новой церковной партии стал св. Фотий. Уже давно не молодой человек, претерпевший множество испытаний, угнетаемый недугами, он все еще оставался влиятельной политической фигурой в византийском обществе. Это обстоятельство и решило судьбу св. Фотия, которого первым коснулись перемены. Вскоре после начала царствования бывший ученик святителя прямо высказал свою волю – св. Фотий должен оставить патриарший престол столицы. В принципе патриарх мог и побороться за себя: и ранее и позднее некоторые непокорные архиереи позволяли себе апелляции к епископским собраниям, не желая подчиниться воле василевса. Но св. Фотий не стал сопротивляться и добровольно отправился в монастырь Гордон.

      Впрочем, сохранились свидетельства, что престарелый патриарх оказался замешанным, хотя бы и косвенно, в очередном заговоре против Льва VI – по прошествии времени этот факт не был никем ни подтвержден, ни опровергнут. Уже знакомый нам архиепископ Феодор Сантаварин – главный обвиняемый по проведенному расследованию, был ослеплен и сослан в Афины, а св. Фотий удален в монастырь126.

      На его место император возвел в патриаршее достоинство своего младшего брата 16‑летнего св. Стефана (886—893), носившего сан диакона и бывшего синкеллом (сокелейником) св. Фотия. Это был жестокий удар по клирикам, чьим мнением никто не поинтересовался – понятно, что никаких заслуг перед Церковью св. Стефан не продемонстрировал по причине своего юного возраста, и его назначение состоялось по единоличной воле царя. На Рождество 886 г. митрополит Кесарии Каппадокийской Феофан совершил посвящение св. Стефана в присутствии множества архиереев и самого василевса. Теперь, при юном патриархе, к тому же его брате, император мог быть абсолютно убежден в том, что все ветви власти в Римской империи сосредоточены в его руках.

      Поражению партии «фотиан» много способствовало одно послание из Рима, принадлежавшее папе Стефану V (885—891). Верный последователь Николая I и Адриана II, Стефан V не преминул после начала своего понтификата высказать некоторые претензии Василию I Македонянину. Он заметил, что наверняка автором последних, так раздражавших понтифика, писем императора в Рим является не он сам, а Константинопольский патриарх – «царь, верный постановлениям Собора 869—870 гг., не мог так плохо писать о Римской церкви». Опровергнув слова об ошибках предыдущих понтификов («представительница всех Церквей не может ошибаться»), апостолик перешел в наступление, утверждая, что если и есть где нестроения, так это в Константинополе.

      Святой Фотий, по его мнению, всего лишь мирянин, и только любовь Римского епископа к императору заставляет его воздержаться от порицаний в адрес Восточной церкви. В конце папа выражал радость по поводу того, что Василий Македонянин предназначил своему сыну св. Стефану духовную карьеру – видимо, в Риме были