IV. Кирилл Шпак

мне тоже не уснуть. – проговорил Войцех, – Поглядите в окно. – мужчина кивнул в сторону распахнутых наружу ставней.

      Лодзимеж, наконец, стал спокойнее. Постепенно к нему вернулось понимание грани между сном и реальной жизнью, однако, в его голове все еще стояло лицо тонущего Стефана, мельканием сменяемое на лицо самого Каро. Он откинул пуховое одеяло со своих ног и сел на край кровати, глянув в окно. Кромешная тьма окутала лес. Болотная сырость поднималась от земли и вкручивалась в самые мелкие щели и ложбинки всего живого и неживого, что было здесь. Где-то вдалеке гулко крикнула сова, спугнула взмахом своих тяжелых крыльев каких-то воронов-полуночников, которые, вмиг закаркав, тоже поднялись вверх и огромной, едва различимой на фоне темно-синего неба кляксой из переливавшихся всеми оттенками черного перьев полетели куда-то на север, но вскоре, успокоившись, вновь уселись на ветви. Морозный воздух пах как-то не так, как вчера. Он отдавал странным привкусом. Болотным привкусом, как ни странно. Будто вечером болото не было болотом и пахло иначе, а сейчас, ночью, раскрывалось полностью, показывало свое истинное обличье, давало слышать истинные запахи и видеть истинные его пейзажи – мертвые, но в то же время наполненные жизнью.

      – Что вам снилось, Лодзимеж? – Каспжах сидел на своей койке, опершись спиной о стенку экипажа и безучастно поглядывал то в окно, то в спину своего попутчика.

      – Вам-то какое дело? – усмехнулся Каро.

      – Я лишь пытаюсь поддержать беседу. – улыбнувшись, Войцех поднял глаза в потолок, – Раз уж мы оба теперь не спим, нам следует, полагаю, поговорить, пока смерть от скуки не застигла нас в этом злополучном местечке.

      – Я, – высунутая в окно голова Каро грузно выдавила из своих легких воздух, который с громким сипом вылетел из носа, а после пробралась назад в экипаж, повернувшись к собеседнику и с прищуром глаз взглянув на него, – пан Каспжах, предпочитаю действия, а не разговоры.

      – Жизнь тем интересна, что сны в ней способны стать явью. – Каспжах спокойно смотрел на купца, – Таким образом, полагаю, сами они неразрывно связаны со столь горячо любимыми вами действиями. Вам часто снятся кошмары?

      – Когда я просыпаюсь, – Лодзимеж уткнул свой взгляд в пол, – мне все чаще приходится себя убеждать, что мои сны не реальность, а моя реальность не сон.

      – Вы хотя бы спите, пан Каро. – Войцех вновь глянул в окно, будто ожидая чего-то снаружи, – Одно время я болел бессонницей. Вот это был самый настоящий ад. Тот, кто страдает ей, не спит толком и толком не бодрствует. Тогда все становится действительно призрачным. Нереальным…

      – Знаете, что?! – Лодзимеж резким криком прервал своего попутчика и ударил ладонью по столу, что стоял между ними, – Вчера днем я задремал между некоторыми из наших разговоров, – лицо купца выражало крайнюю степень гнева и возмущения, – мне приснилось, что вы повесились. К слову, проснулся я с большой радостью.

      Жесткая