Твои краски. Эрин Мосс

сама до сих пор не понимаю, что же выразилось в тот момент на моем лице – видимо, поэтому снимок мне и не нравится, будто на нем не совсем я.

      Я писала его.

      Как он фотографировал меня, так я его рисовала, таким, каким видела. Внимательным, жизнерадостным и невозможно красивым русым красавцем, который улыбается доброй и завораживающей улыбкой. Определенно, я сначала влюбилась в эту улыбку, потом в него самого.

      Серые кирпичные стены в квартире были также расписаны мной. Особенно нравился его графический портрет на всю стену в гостиной. Я писала везде, где можно было. Где-то это были просто брызги краски с потеками, где-то пейзаж, где-то причудливые узоры, которые непонятно что обозначали. Я просто писала.

      В квартире всегда была добрая и творческая обстановка. Воздух был буквально пропитан любовью, красками и свежезаваренным кофе. Это было время безграничного счастья и спокойствия, но все это оборвалось.

      Я до сих пор не могу вспомнить тот самый момент, ту грань, когда все пошло не так. Начались ссоры, крики и непонимание.

      – Джессика, можно к вам присоединиться?

      Вздрогнув от неожиданности, я заметила Софию, стоящую рядом, с бокалом шампанского в руке. Ее черные волосы до плеч были идеально уложены, а черное платье без рукавов придавало ей деловитость. Тонкие очки, карие глаза и вздернутый носик – она определенно рождена, чтобы быть чьим-то персональным секретарем.

      – София, здравствуйте, да конечно. – Я искренне улыбаюсь и встаю чуть поодаль от нее.

      – Прекрасная выставка, вы большая молодец, что смогли все это организовать. Официанты, закуски, шампанское… Кстати, шампанское просто восхитительное, – она отпивает немного горькой жидкости и смотрит на работу. – Очень красивый букет, все-таки мистер Руис не ошибался насчет вас. Вы и вправду можете из неживого сделать живое. Посмотрите на эти прекрасные бордовые розы и полевые ромашки. Они словно дополняют друг друга. Стеклянная ваза показывает, что стебли свежесрезанные, значит, бутоны только-только начинают раскрываться, в этом вся и прелесть, – она отпивает еще из бокала, а я ни капли не удивляюсь тому, что Софии удавалось увидеть то, что другие не всегда видят. – Да… – дальше рассуждала она, – определенно этот букет подарен с такой любовью, что я могу только позавидовать.

      Она полностью права. Этот букет с ромашками и розами я подарила маме на ее день рождения и в этот же день написала этот натюрморт.

      Спасибо София, что увидели мою любовь в работе. – Я улыбаюсь ей как старой подруге, которая понимает с полуслова.

      – Это несложно увидеть, Джессика. Вы столько вкладываете в них, что это сразу видно, по крайней мере мне, – она смеется и допивает шампанское. – Работы изумительны, кстати, о них, я по поводу очередного заказа. – Надеюсь, вы закончили свою работу по душе?

      – Конечно.

      – Прекрасно, завтра я подъеду к вам и заберу ее. Мистеру