Лэйла-стероид. Артур Раин

Тот, кто выживет, станет солдатом, тот кого сломают, будет выброшен на помойку.

      Вот почему уже почти сломанный Макс подходил к дверям казармы, что-то шепча кровоточащими губами. Вот почему Петр сейчас веселится, рассказывая таким же старослужащим как он, что у этого “Кретинова” исключительно крепкие зубы, поранившие драгоценный петров кулак.

      Макс прислонился ухом к двери. Увесистый букет шлепнул его по лицу, окутав пылевым облаком.

      – Что-то он долго цветочки собирает, – вещал Петр под дружный хохот своего окружения, – Пусть только притащит. На весь срок до моего дембеля…

      Конец фразы утонул в зверином хохоте.

      Макс тихонько засмеялся, чувствуя, как предельный ужас привычно сжимает сердце.

      К черту, к черту все, надо выбросить их и плюнуть ему в харю… Он убьет, он может… Так больше нельзя… Он может… Или…

      – Дерьмовая ситуация, не правда ли, приятель?

      Макс оглянулся на голос и встретился с глазами цвета сушеной рыбы. Этого человека он еще никогда не видел. Внезапно Кретову показалось, что черты его собеседника как-то странно расплываются, словно в потоках горячего воздуха. Или это что-то со зрением… Наваждение прошло через несколько секунд.

      – Держи, приятель, – рыбьи глаза холодно усмехнулись. – Эта штука поможет решить проблемы.

      Пальцы ощутили гладкую покатую поверхность капсулы.

      – Я не…

      – Господи, конечно, ты не. Я тоже не и никто из тех, кто там ждет тебя, тоже не. Поверь, приятель, когда ты провалился в отхожее место, кроме как глотать дерьмо, уже ничего не остается.

      С чувством нереальности всего происходящего и уже почти не соображая, что происходит, Макс поднес капсулу ко рту.

      – Давай, давай, – подбодрили Рыбьи глаза. – Хуже не будет, ведь хуже некуда, это теперь наш девиз.

      Ровные желтоватые зубы хищно оскалились.

      Макс мысленно попрощался со страшными рассказами о наркотической зависимости и, двигаясь будто бы под гипнозом, щелчком отправил капсулу в рот. Исключительно крепкие зубы, слегка расшатанные исключительно крепким кулаком, раскусили хрустнувшую оболочку…

      – Молодца, – бодро сказали Рыбьи глаза. – А теперь ты сделаешь вот что…

      Когда Макс поднял голову, рядом с ним уже никого не было. Только раздался странный хлопок, будто большая птица взмахнула крыльями, да на мгновение перед глазами вспыхнули буквы на поверхности капсулы. Буквы, о которых Максу уже не суждено было забыть никогда. Затем все погасло.

      Петр и все стоящие рядом с ним обернулись на звук открываемой двери. Свист и улюлюканье сопроводили появление на пороге Макса, прижимавшего к груди огромный букет. Гомон подняли даже новобранцы. Те, которых не сломали.

      “Дед” презрительно скривился. Макс и Петр одновременно сделали несколько шагов и оказались в полуметре друг от друга. Публика притихла. На сцене остались лишь два действующих лица.

      – Ты не мужик, – тихо заговорил Петр,